Снова гребень и снова «жандармы», то маленькие, то большие, то легкие, то трудные. Переход здесь напоминает скачку с препятствиями: только минуешь одно, как тебе преграждает путь другое. Большинство «жандармов» перелезаем «в лоб» по гребню, но двигаемся из-за этого очень медленно: почти все время идем с попеременной страховкой. Далеко, далеко внизу видно наше «футбольное поле», можно различить даже брезентовый навес, под которым скрыта кухня. Наверняка товарищи внизу не отрываются от биноклей, следя за нашими маленькими черными фигурками, медленно ползущими по снежному гребню. Но вот и последний «жандарм». Преодолев крутой спуск по заснеженным скалам, мы выходим к широким снежным полям, образующим перемычку между Крумколом и Мижирги. Хотя мы и нашли на осыпях несколько ровных площадок для палаток, тем не менее мы спустились на северную сторону, чтобы вырыть пещеру.
Сегодня нам не повезло. Начав рыть первый вход, мы уперлись в твердый фирн, а затем в сплошной лед. Вырубать в нем пещеру невозможно, и, перейдя влево, мы начали копать снова. Но и здесь нас ждала неудача: на глубине немногим больше метра, натолкнулись на громадную и, видимо, глубокую трещину. Снова передвигаемся, и только третий вариант оказывается подходящим. Но мы не жалеем, что предпочли долгую стройку пещеры быстрой установке палаток.
Утром 20 августа перед нами предстает во всем величии крутой скальный взлет, ведущий к Восточной Мижирги. Справа подходит к нему северное ребро, четко видна в профиль предвершинная его стенка. Короткий снежный подъем выводит нас к скалам, они тянутся вплоть до вершины, и мы прочно упаковываем в рюкзаки ледорубы. Подъемы по опасным узким кулуарам чередуются с траверсами сыпучих стенок. Медленно, но уверенно набирая высоту, продвигаемся по южным склонам гребня, обходя один «жандарм» за другим.
Идущая впереди двойка остановилась на узкой скальной перемычке, и через некоторое время вое мы стягиваемся к ней. Разглядываем единственно возможный путь – почти отвесную тридцатиметровую гранитную стену; она выглядит устрашающе гладкой. Но обходов нет. Абалаков снимает рюкзак и медленно, опробывая каждую зацепку, начинает подниматься по стене. «Запел» под ударами его молотка первый крюк, через некоторое время забит второй, в руках у Леонова остается уже совсем небольшой конец веревки, но в это время сверху доносится приглушенный крик: «Можно лезть!». Поднимаем по веревке рюкзак Абалакова, затем по одному влезаем сами.