После выхода на сбросы справа, удается идти на передних зубьях кошек, но склон все круче, кошки уже не держат. Беремся за ледорубы. Медленно вытягивается бесконечный ряд ступеней. Страхуемся на всем этом участке через ледовые крючья. Выше ледяная стена переходит в сплошной отвес: пути нет. В своей нижней части северное ребро образовано гладкими скалами типа бараньих лбов, и, конечно, мы правильно сделали, обойдя этот участок по льду. Мы поднялись метров на 150–200 над лавинным конусом, теперь можно попытаться выйти на скалы.
После короткого, но очень трудного траверса влево, по отвесной стене, я добираюсь до вертикальной трещины между скалами и льдом. Только скальный крюк, забитый в расщелину и использованный в качестве искусственной опоры, позволяет вылезть на наклонную плиту. Здесь забиваю еще один крюк; еще несколько метров трудного лазания и, наконец, мною достигнута хорошая площадка, с которой можно организовать надежную страховку, для товарищей.
Наконец-то мы могли собраться вместе на надежных скалах, отдыхая на площадке после трудного пути по ледяной стене. Наши взоры с надеждой обращаются вверх на скальный путь влево, вдоль ледяного кулуара, низвергающегося на запад, к пройденным нами сбросам. После 50–60 м сравнительно доступных скал путь осложняется, и Старостину, идущему первым, приходится, сбросив рюкзак, проходить это место с предельным напряжением, используя микроскопические зацепки на гладких обледенелых скалах. Под ногами его зияет бездонная пропасть, каждое движение требует непрерывной, тщательной страховки на крючьях.
Солнце уже близится к закату, когда мы вылезаем, наконец, на северное рэбро. Здесь удается обнаружить подобие горизонтальной площадки, на которой после долгих строительных работ можно расставить палатку. Вера Шер, представительница «слабого» пола, была избавлена от мужской черной работы и занялась приготовлением ужина. Однако она не выгадала: мы уже лежим в палатке и наслаждаемся заслуженным отдыхом, в то время как бедная домохозяйка все еще возится на холоде с кухней «мета».
12 августа. Утром долго нежимся в спальных мешках, выжидая, пока солнце прогреет скалы, по которым нам предстоит идти. Выходим только в 9 часов. Нас окружает безмолвное царство льда и скал. Абсолютную тишину нарушают лишь крики горных галок. Под нами спадают вниз мрачные отвесы скал, переходящих в первозданный хаос ледяных сбросов. Где-то, неизмеримо далеко внизу, зеленеет лужайка, на которой разбит наш базовый лагерь. Речка кажется тонкой серебряной ниткой, а нашей палатки совсем не видно. Высоко над нами сверкает алмазами снежный гребень, уходящий к скалам вершинной башни. Но мы недолго наслаждаемся дикой красотой высокогорья: неприступная стена требует мобилизации всех наших сил, всей воли.
Звонкие удары молотка и пение забиваемого крюка чередуются с лаконичными возгласами: «Страхую, пошел!». «Осталось два метра!». «Дай слабину!». Путь преграждают отвесные монолиты. Пытаемся обойти их справа, прижимаясь к ледяным сбросам, но после нескольких десятков вырубленных во льду ступенек нависающие ледяные глыбы заставляют нас снова перейти на скалы. Первому часто приходится сбрасывать рюкзак, чтобы преодолеть гладкие обледенелые плиты.
«Поздравляю! Мы снова в тупике!», доносится из-за скалы иронический возглас Старостина, ушедшего вперед. Действительно, нам! преграждает путь внутренний скальный угол, образованный высокими отвесами мокрых плит высотой в 8–10 м. Старостин пытается форсировать препятствие, но верхняя часть плит образует навес, и даже «железные» пальцы нашего товарища оказываются здесь бессильными. Признавая себя временно побежденным, он спускается к нам, будем искать обходный вариант.
Но что это там? Где-то наверху раздается грозный, нарастающий с каждой секундой гул. Сдавленный крик: «Камни!», и едва мы успеваем прилепиться к скалам, вобрав голову в плечи, как над нами с адским грохотом проносится грандиозный камнепад. Мощные «бомбы» ударяются в 1,5–2 м от нас и со свистом исчезают среди сбросов.
Отдышавшись, начинаем искать обход. Старостин подсаживает меня, и я, освобожденный от рюкзака, вылезаю на сглаженный камень, за которым обнаруживается вертикальный узкий жолоб, заполненный ледяными сосульками. Лазанием в расклинку, как по камину, выбираемся на крутой ледяной склон.
