Трудное лазание, ожесточенная борьба так захватили всех, что мы были искренне изумлены, обнаружив, что солнце уже склонилось к гребню Суллукол-баши и вскоре скроется, оставив нас в полной темноте. Еще час напряженного лазания по сильно разрушенным скалам, и мы выходим на узкий скально-ледовый гребешок, по другую сторону которого находим небольшую площадку.

В 20 ч. 30 м. ущелье было затянуто туманом, установить связь с лагерем не удалось.

13 августа. Как трудно вылезать рано утром из теплого спального мешка на леденящий холод. Перо не в силах начертать традиционную для таких случаев фразу о «свежем, бодрящем горном воздухе». Каждому хочется понежиться, но, пользуясь властью капитана команды, я безжалостно подымаю всех затемно. В 6 ч. утра, поеживаясь от утреннего морозца, группа выходит в дальнейший путь.

Ледяной склон, крутизной в 40–50°, преодолевается на кошках без рубки ступеней. Страховку удается с трудом организовать через уступы на редких скальных островках. В верхней части склон становится круче, но мы, неожиданно для себя, выходим на горизонтальный участок ребра. Уютная ложбина между снегом и скалами позволяет как следует отдохнуть, снять рюкзаки, посидеть. Настроение самое бодрое. У Дейкина, столкнувшегося воочию с подлинными трудностями рекордного восхождения, значительно остыл его первоначальный энтузиазм, но признаков уныния он, во всяком случае, не подает.

С содроганием рассматриваем мы кулуар, круто спускающийся на северо-восток. Непрерывно грохочут по нему малые и большие камнепады. Подумать только, что этот явно самоубийственный путь фигурировал у нас как один из «возможных вариантов».

Нетрудный путь, 100–150 м по снежному гребню, подводит нас к большой подгорной трещине, над которой возвышается совершенно отвесная десятиметровая ледяная стена. Пока Вера Шер с Дейкиным отдыхают в трещине, пытаюсь подняться на крючьях вверх. После целого часа рубки льда, убеждаемся в бесплодности наших попыток. Как жаль, что с нами нет двенадцатизубых кошек конструкции В. М. Абалакова!

Краткий «военный совет», решаем обходить стену далеко справа. Перебравшись по хрупкому снежному мостику через трещину, выходим на сравнительно пологий склон, покрытый плотным фирном.

Ликованию нет предела. «Шоссе, да и только!» – удовлетворенно констатирует Александр Старостин. Но наша радость недолговременна, через 40–50 м крутизна увеличивается, а толщина снежного покрова уменьшается. Приходится переходить на передние зубья кошек, применять для страховки ледовые крючья. Для того чтобы сделать каждый шаг, нужно предварительно расчистить снег со льда, и только тогда можно зацепиться за него передними зубьями. Рубить ступени невозможно, тогда нам неизбежно придется заночевать на склоне, не дойдя до гребня, виднеющегося где-то далеко вверху.

Продолжаем идти на кошках, внимательно и надежно вбивая зубья: крутизна дошла до предела, кошки держат не очень надежно. К довершению всех «удовольствий» поднимается ветер, с неба низвергаются потоки мокрой крупы, видимость пропадает. Приходится удивляться мастерству Веры Шер, которая не только хладнокровно и уверенно продвигается вперед в этих трудных условиях, но и успевает страховать, ободрять и поучать менее опытного Дейкина, впервые в своей жизни попавшего в такой переплет. Время тянется мучительно медленно.

Еще одно последнее усилие, и мы выходим на гребень, примыкающий с востока к скалам вершинной башни. Это ледяной гребень, узкий, как нож, и по обе стороны его, как говорится, «есть куда падать». Однако близость скал вливает в нас новые силы, и через 20 минут мы, наконец, наслаждаемся тем, что крепко держимся теперь за нечто вполне материальное, надежные крепкие уступы скал.

На юго-восточной стороне обнаруживаем «орлиное гнездо» – узкий каменный балкончик над стометровым обрывом. На зубьях кошек крепим палатки. Дейкину, лежащему с края, приходится спать привязанным к крюку, неосторожное движение во сне может привести здесь к нежелательным результатам.

14 августа. Просыпаемся полные жаждой боя. Погода чудесная, и до вершины, кажется, рукой подать. Анатолий Дейкин вновь полон энтузиазма и даже воинственно украсил свой вязаный шлем найденным им пером какой-то птицы, уверяя; что это не иначе как оперение горного орла; рассудительная Шер замечает, что подобный орел относится к виду галок, целые тучи которых с криком носятся над нами.

Возвратившись несколько назад по пройденному вчера пути, выходим на крутое, неявно выраженное ребро, ведущее к вершине. Накануне Старостин с пеной у рта доказывал, что отсюда до вершины «можно добраться бегом!», но первые же метры пути показывают, что даже ползком добраться не так-то просто.