Женская группа – в составе Л. Я. Ходюш, Н. Ф. Яковенко, В. Ф. Ковальчук – поднялась на вершину Суган-баши, а 7 участников (вся экспедиция состояла из 13 человек) совершили первое советское восхождение на вершину с отметкой 4 050 м, расположенную севернее Малого Сугана, назвав ее «пиком Днепровской правды». В том же году окончательно был выбран вариант траверса гребня Доппаха с востока на запад, к осуществлению которого мы смогли приступить лишь в августе 1949 г.

Вот уже несколько дней подряд хмурится небо, идет мелкий дождь, и даже живописная дорога ущелья Черека кажется довольно неприглядной. Мои спутники заметно оживляются, когда мы въезжаем в каньон, где дорога проходит «мышиной тропой», полутуннелем, пробитым в совершенно отвесной стене, внизу которой на глубине 300–400 м глухо шумит бурный Черек.

Травянистый перевал Курноят (2 100 м) и склоны вдоль дороги сложены средне- и нижнеюрскими отложениями, представленными углистыми и глинистыми сланцами с конкрециями сидерита и прослоями жерновых песчаников. Здесь оканчиваются древние осадочные породы, и выше по ущелью Псыган-су господствуют кристаллические породы, которыми сложены все наиболее высокие вершины Суганского хребта и ближних отрогов.

Лошадей мы оставляем у конца ледника Нахашбита. Сплошь усеянная цветами, закрытая со всех сторон солнечная поляна, расположенная на высоте 2 700 м, создает хорошие условия для отдыха перед серьезным штурмом.

Ночью, наконец, небо очистилось, и утром 8 августа мы впервые увидели стену Суганского хребта во всем ее величии. Длительная непогода оставила свои следы. За 8 дней выпало много снега, и даже скальный гребень между пиком Шевченко и Туялой сплошь засыпан.

На этот гребень всей командой мы выходим на разведку. Ущелье, где расположен наш лагерь, замыкается узким крутопадающим каньоном, по дну его шумит водопад. Обойдя его слева (орографически), мы поднялись в верхнюю широкую часть ущелья, некогда выпаханную лежащим здесь ледником, остатки которого, значащиеся на карте, мы увидели впереди.

Скрипит под ногами плотно смерзшийся за ночь снег, кошки прекрасно держат на склоне и, несмотря на раннее утро, 6 часов, уже приходится защищать очками глаза от ослепительного света. Быстро выйдя на гребешок, подтягиваемся к сбросу. Перед нами выросла огромная, почти отвесная ледяная стена. Напрасно ищем обхода, придется пробиваться «в лоб». Короткозубые кошки не помогают, жаль, что у нас нет новейшего снаряжения конструкции В. М. Абалакова.

Перейдя на крюковую страховку, вползаем со стены в узкую вертикальную щель, и по ледяному камину один из нас выходит на всю длину веревки. Поднимаемся все выше и выше по крутому, расчерченному лавинами склону. Лишь после 10 часов непрерывного движения, встреченные сильными порывами ветра, достигли предвершинного, сильно заснеженного скального гребня.

Организовав крюковую страховку, спускаюсь на всю веревку. Остановка! Дальше резко спадает острый гребень с навесом на южную сторону. Но отсюда видно, что весь гребень состоит из разрушенной породы. Попытка тронуть камни приводит в движение всю непрочную массу, и страшный грохот камнепада потрясает ущелье. Своеобразный запах бьющихся друг о друга камней чувствуется даже на вершине. Приходится подтянуться к большому «жандарму». Здесь порода прочнее, обходим скалу с юга и выходим на сравнительно широкий склон. Строим защитные стены от ветра и устраиваемся на ночлег.

Всю ночь крупа выбивала мелкую дробь по крыше палатки. Временами казалось, что ветер затихает, и тогда слышалось лишь тихое шуршание хлопьев снега, где-то на юге гремели раскаты грома, приближалась гроза.