Очень строго осудили члены тукумов брак между Бозиевым Османом и Башиевой Бутту, а семью Бекмурзы Бозиева, сын которого Конак женился на дочери одного из Башиевых, изгнали из Коспарты. «Виновным» пришлось поселиться в соседней сельской общине – Кашкатау.
В книге «Балкарский «тукъум» мы уже писали, что экзогамия соблюдалась и по материнской линии. Но здесь отмечается такая деталь: женщины одной фамилии могли быть женами мужчин – членов одной патронимии, но в разных ветвях. Так, в тукуме Атабиевых, если встречаются по две невестки из Гергоковых и Бозиевых, то в интервале одного или двух поколений и являются женами родных или двоюродных братьев. В этом же тукуме женами являются две женщины из фамилии Созаевых: одна – женой нашего информатора Виляла (6-е колено), другая – Кара (5-е колено). В ветвях Хамзы и Абия – две женщины из тукума Жабоевых, но разных ветвей.
Аналогичная картина наблюдалась и в тукуме Темукуевых: женами Муссы, Моллы и Магомета были женщины из фамилии Жилкибаевых, Омара и Зашау – Бозиевых, Хасана и Тенгиза – Хужоновых, Османа и Жюнюса – Шуановых.
Таким образом, анализируя известный этнографии материал, можно сделать вывод, что экзогамия у всех народов должна была соблюдаться абсолютно, т. е. до тех пор, пока помнились родственные корни как по отцовской, так и по материнской линии. И в связи с этим утверждение Ерванда Александровича Лалаянца, редактора армянского этнографического журнала «Этнографическое обозрение», относительно того, что у армян брачный запрет колебался в пределах 7 – 5 колен, как и многих других авторов конца XIX – начала XX в., объясняется более развитыми социально-экономическими отношениями народов, о которых они написали, исчезновением патриархальных пережитков в их быту, утерей родственных связей многочисленного населения, миграцией и т. д.
В сватовстве В. Я. Тепцов главную роль также отводил ближайшим родственникам и особенно дяде по матери, являвшемуся доверенным семьи жениха. Сваты, пишет автор, в день увоза невесты в ее доме, где собираются родственники и подруги, «вручают родным невесты калым и раздают подарки: лошадь (или пару волов) отцу, лошадь старшему дяде по матери, лошадь молочной матери и лошадь старшему брату невесты. Гостям невесты привозится угощение». Перед самым отъездом родные невесты вручают сватам приданое, «которое тут же и вьючится на запасных лошадей».
Далее Тепцов приводит характерную для большинства горских народов этого периода инсценировку, отражающую в пожиточном состоянии матриархальные взаимоотношения. «Из соседних домов выбегают ребятишки и швыряют в поезжан палками и камнями. На пути в каком-нибудь узком месте, чаще всего на мосту, устраиваются жителями встречных аулов баррикады из камней и бревен. Джигиты должны перескочить через баррикаду и промчаться через толпу, сплошной стеной стоящую за баррикадой. Толпа состоит из ребятишек, баб и даже взрослых мужчин. У каждого в руках длинная хворостина, которой хлещут и лошадь, и всадника, покушающегося пробиться. Происходит целое сражение, из которого выходят многие с ранами и ушибами. Доходит дело иногда и до убийства, хотя и ненамеренно. Визг, крики, плач задавленных, неудачные попытки джигитов пробиться, насмешки над этим, – все это и пугает, и смешит в то же время. Если хоть одному всаднику удается промчаться сквозь толпу, то дело последней проиграно, и свадебный кортеж движется далее. Если же толпа устоит, то всадникам ничего другого не остается, как откупиться от нее».
В Хуламе В. Я. Тепцов обратил внимание на смешанность антропологических типов жителей Безенги, Шыкы, Усхуоа, Озеня, собственно Хулама и Тотура, на форму и тип этих поселений, хозяйство и занятия местного населения. Среди них он выделил выходцев из Кабарды, Осетии и даже из горских евреев. Что касается, правда, последних, то тут автор несколько преувеличил. Но если говорить о кабардинцах, осетинах, сванах, рачинцах, карачаевцах, то их или их потомков, бесспорно, можно было встретить в большинстве населенных пунктов Балкарии. В. Я. Тепцов же указывает: «Разнообразие в типах сразу бросается в глаза и в Чегеме. Большинство населения приближается к типу осетин». Характеризуя сословия балкарского общества, он выделяет таубиев, каракишей, отпущенных на волю рабов и «пришельцев со стороны». И их, очевидно, насчитывалось немало, если Тепцов причисляет их к сословию.
