Предки Али-Мурзы Балкарукова переселились сюда из Абадзехии в то время, когда там уже жили тюрки во главе с князем Берды-Бием. Сам Берды-Бий уже владел башней, прилегавшими к ней землями, собирал дань с населения. «Каждый двор в Чегеме должен был доставлять Берды-Бию одного барана в год... Отягощение жителей произвольными службами и платежами возникает только со времени тиранического правления преемника Берды-Бия». Как видно, при Берды-Бие и его потомках феодальные отношения продолжают усиленно развиваться. Пришельцы, т. е. кипчаки, не принесли с собой феодализм, а только ускорили общий и ранее начавшийся процесс смены одной формации другой, а что касается Балкаруковых, то они в ущелье появились несколькими веками позже.
Далее авторы связывают «факт создания частной собственности с политическим переворотом, захватом власти со стороны рода Балкаруковых и избиением потомства Берды-Бия», тем самым себе же противореча, поскольку буквально на этой же странице они утверждают, что Берды-Бий владел земельными угодьями. Общеизвестно также, что пахотные земли всего рода начинают делиться на отдельные части еще в период выделения из родовых групп семейных общин классического типа. Достаточно вспомнить «Записки о галльской войне» Юлия Цезаря, где он, характеризуя земельные отношения древних германцев, имел в виду собственность семейной общины.
После проникновения в горные ущелья кипчаков, несмотря на мирную ассимиляцию местных племен, пришельцы как воины-дружинники большей частью оказываются собственниками земель. Остальным же и их потомкам, в связи с ростом населения, приходилось расширять количество пахотной земли за счет отвоевывания ее у природы, расчистки новых участков из-под камней и леса. Сам же М. М. Ковалевский об этом писал так: «Замкнутость занятых ими долин, трудность сообщения между ними, благодаря непроходимости горных ущелий в зимние месяцы, заставили недавних кочевников заняться земледелием, сделаться народом оседлым и построить свои земельные отношения на началах дворовой общины», «...естественный прирост населения и следовавшие один за другим переделы, естественно, уменьшали долю каждого, и в конце концов собственность раздробилась бы на мельчайшие частицы, если бы против этого не были своевременно приняты меры путем расчистки целины, так как земли было недостаточно».
Что касается захвата власти в Чегеме Балкаруковыми, то это объясняется междоусобной борьбой феодальных фамилий. А что Балкаруковы раздают землю своим приближенным и ставят их в особое привилегированное положение, то это не что иное, как распространение среди горцев бенефициальной системы, т. е. пожалование землей приближенных лиц с условием выполнения определенных служб, в частности военной, хотя это был далеко уже не строй военной демократии.
При анализе землепользования и землевладения и характеристике сословных отношений авторы затрагивают отдельные стороны аталычества, называя его «молочным родством», имевшего, судя по сообщениям других авторов, место в Балкарии.
Один из примеров его зафиксировал в 1886 году С. Давидович. Возвращаясь с Эльбруса, куда он и его провожатый Бий-Аслан Урусбиев попытались совершить восхождение, они повстречали аталыка Бий-Аслана, воспитателя его дочери. Бий-Аслан пояснил, что его дочь будет жить в семье аталыка до восьмилетнего возраста, а по истечении этого срока вернется домой. «Этот обычай, – писал С. Давидович, – соблюдается строго, и только поселяне воспитывают своих детей дома; дворяне – никогда».
Аталык пригласил гостей отведать тура, убитого им за день до этого на охоте в соседнем ущелье. У входа в кунацкую С. Давидович обратил внимание на игравшую во дворе нарядную девочку, которая, как выяснилось позже, и была дочерью Бий-Аслана. Но «отец не только не приласкал, но как будто и не заметил ребенка: у горцев считается неприличным обнаруживать при посторонних свои родительские чувства». «Потом уже, – вспоминает С. Давидович, – я спросил Бий-Аслана, неужто же не жалко родителям с первого же дня разлучаться со своим ребенком? «Жалко бывает, – отвечал он, – да ничего не поделаешь: такой у нас обычай».