Другие геодезисты в это же время по распоряжению Кирилова производили съемки на Волге «от Казани до Самары, до Яика, а оттуда Яиком-рекою в Сакмары и до Уфы» [44, стр. 139].
Геодезисты сопровождали Кирилова в его походе на р. Орь и определяли на пунктах стоянок широту места. Так, донося в Петербург об основании Оренбурга, он писал: «...с порученной командою до Орь-реки благополучно дошли и августа 6 числа в лагерь против устья Орскова стали, расстоянием от Уфы по подлинной мере 500 верст, по обсервации северной широты 51 градус, 10 минут» [27, т. 3, стр. 497].
Геодезисты С. Орликов и И. Шехонский принимали участие в походах полковника А. И. Тевкелева из Оренбурга в Сибирские слободы, измеряли дорогу от Верхнеяицкой пристани до Теченской слободы, «дабы можно было узнать, будет ли прямая дорога от Оренбурга и пристани на Бухарскую сторону или нет» [20, стр. 46—47).
В результате всех этих работ И. К. Кирилов, приехав в конце 1735 г. в Петербург, как уже говорилось выше, смог представить в Академию наук первую карту Башкирии.
По возвращении из Петербурга Кирилов продолжал работы по картографированию территории Башкирии; Кроме того, в связи с предпринятым им измерением больших судоходных рек в 1736—1737 гг. были произведены работы по измерению Волги. В 1736 г. геодезисты Иван Шишков и Семен Беликов представили ландкарты: Оки и Волги (до Нижегородского уезда), Волги до Чебоксар и Волги до Казани [17, прилож. II, №№ 693—695].
В июне 1736 г. были отправлены «для описи и меры» геодезисты Степан Орликов и Иван Шехонский «от Казани вниз реками до Самары».
В это же время геодезист Петр Чичагов производил съемку водораздела pp. Яика и Самары и составил карту, которая сохранилась лишь в копии, сделанной студентом Семеном Старковым [17, прилож. II, № 736].
Геодезист Михаил Пестриков, сопровождавший полковника Тевкелева в его походе на оз. Чебаркуль, в сентябре 1736 г. составил карту под заглавием: «Ланкарта от Красноярской крепости тракту господина полковника Тевкелева с командою по новостроющуюся крепость Чебаркульскую. . .». В декабре того же года, прибыв в Мензелинск, он на основании работ других геодезистов составил сводную карту Башкирии под заглавием: «Plancart Уфимской провинции или всему башкирскому жилью и около положенной живой линии от Волги до Сибири на 1200 верст, также прежней земляной линии и протчему. Собрал с разных карт геодезии прапорщик Михаил Пестриков в Мензелинске. 1736 месяца декабря» [17, прилож. II, № 178].
Одновременно с топографо-картографическими работами Кириловым впервые на территории Башкирии были организованы разведка и добыча полезных ископаемых. С этой целью по прибытии в Уфу, по свидетельству П. И. Рычкова, он начал «пристойным образом приохочивать» башкир «к прииску и указанию рудных и минеральных мест» и потребовал из Екатеринбурга одного горного офицера, штейгеров и других специалистов, которые должны были сопровождать его в походе на р. Орь. Позднее, сообщая о результатах своего похода, Кирилов между прочим указывал, что в окрестностях Оренбурга было «найдено много редких камней, а особливо множество медных руд», и «на первый случай заложены три шахты». Большое количество медной руды было обнаружено Кириловым в окрестностях Сакмарска, где по его распоряжению также была построена одна шахта.
Найдя богатые залежи медной руды под Табынском, Кирилов предложил построить там казенный медеплавильный завод с выпуском до 50 000 пудов чистой меди в год [40, стр. 416]. Начальник Сибирских и Казанских горных заводов В. Н. Татищев возражал против сооружения такого «великого завода». Однако Кирилов не посчитался с его мнением. В январе 1737 г. он уже доносил Сенату, что осенью 1736 г. начал строительство медеплавильного завода, названного Воскресенским, и что в следующем году надеется выдать первые плавки меди. Одновременно по его распоряжению было начато строительство трех рудников на р. Ике и сооружение на одном из них медеплавильного завода.
И. К. Кирилов уделял также большое внимание разработке минеральных богатств Башкирии. Он «приохотил» башкир к поставке илецкой соли в Уфу, и, по свидетельству П. И. Рычкова, несколько тысяч пудов этой соли было отправлено «на судах Белою рекою в Каму и Волгу и далее» [41, стр. 31 ]. Во время своих непрерывных странствий по Башкирии Кирилов собрал большое количество дорогих и редких уральских камней. В начале 1736 г. он поднес императрице Анне образцы «различных в тамошних горах в великом множестве обретающихся камней, яко порфира, яшмы, агата, мрамора и других», и, обратив внимание правительства на необходимость дальнейшего развития этого дела, добился посылки в Оренбургскую экспедицию двух искусных каменоломщиков «для сыскания и ломания там ясписовых и протчих камней» [27, т. 3, стр. 695—696].
По почину Кирилова на территории Башкирии также впервые были организованы и успешно проводились И.-Г. Гейнцельманом работы по ботанике. В Архиве Академии наук сохранился обработанный проф. Амманом каталог растений Гейнцельмана, содержащий 401 название. Часть найденных и описанных Гейнцельманом растений вошла в труд Аммана «Stirpium rariorum in Imperio Ruthenico sponte provinientium icnes et discriptiones» (1739 г.). Кроме того, имеются еще сведения о представлении Гейнцельманом в Академию наук коллекции семян [37, стр. 475].