Эти качества призвана воспитывать у нашей молодежи и советская физическая культура, эти качества характеризуют и советский альпинизм, занимающий немалое место в творчестве Н. Тихонова. В нем поэт видит школу мужества и отваги, могучее средство воспитания сильных духом и телом строителей нового коммунистического общества.
«Я считаю этот спорт (Альпинизм. — Е. С.),— писал Тихонов, — самым мужественным, полным глубокого, почти философского содержания. Он поэтичен и точен, требует отваги и знаний, способствует развитию чувства товарищества, преданности и высокого патриотизма. Достижения советского альпинизма поставили наших восходителей, совершивших выдающиеся восхождения, наравне с самыми знаменитыми альпинистами мира.
Я очень рад, что этому спорту снова уделяется большое внимание. У нас есть еще много неизведанного в таких районах, как
Тянь-шань и Памир с их мощными горными хребтами, высочайшими каменными узлами нашей родины».
Уже в одной из ранних своих повестей «Клятва в тумане» (1931 г.) писатель рисует столкновение в горах представителей советского альпинизма и буржуазного спорта, показывает глубокую коренную разницу их взглядов, интересов и стремлений.
Сам неутомимый путешественник, турист и альпинист Николай Тихонов обошел и объехал многие десятки ущелий и перевалов горного Кавказа: от живописных долин Домбая до суровых ущелий Дагестана. «Больше всего я совершил горных пеших путешествий,— рассказывает поэт, — и без скромной гордости могу сказать, что знаю Кавказ довольно прилично до всех его самых отдаленных уголков. Жизнь между скал, снегов, среди лесов, на берегах бурных рек, среди горцев, спокойных, сильных охотников и пастухов заключала в себе столько очарования, что я всегда возвращался в город освеженным и полным сил».
«Горы Кавказские для меня священны»... Эти слова М. Ю. Лермонтова избирает Н. Тихонов эпиграфом своего поэтического цикла «Горы» (1938—1940). И это не случайно. Величественная природа горного Кавказа, люди этого края и то новое, что преображает некогда глухие горные районы, — об этом рассказывают стихи поэта.
Перелистайте страницы лирического дневника «Стихи о Кахетии» (1935 г.), и за певучими строфами встанут пройденные поэтом каменистые тропы, зеленоватые потоки вздыбленных ледников, царящие над этим миром горные великаны... Гомборы, Мамисонский перевал, снега Осетии, ущелья — Чанчахи, Джугани, Алазани, вершины— Шалбуз-даг, Донгуз-орун, Эльбрус, Шах-даг, Шхельды, селения Телав, Алла-Верды, Цинандали, Лагодехи и множество других «географических пунктов» находит свое поэтическое воплощение в стихотворных циклах Тихонова, отмеченных не только тонким поэтическим восприятием действительности, но и великолепным знанием тех деталей уклада жизни горцев, которое обычно присуще представителю науки — географу, этнографу, историку, краеведу.
Как верно отмечает виднейший представитель грузинской советской литературы Симон Чиковани: «Тихонов прекрасно знает нашу республику. В продолжение 20 лет он исходил Грузию вдоль и поперек; собственными глазами видел он, как грузинский народ при поддержке великого русского народа и братских народов всего Советского Союза строил новую социалистическую жизнь. Не зрителем... прошел по Грузии Н. Тихонов, а непосредственным участником созидания, каждое новое явление в жизни республики становилось предметом его поэтического вдохновения».
Особое место в творчестве Тихонова занимают его переводы Георгия Леонидзе, Карло Каладзе, Ило Мосашвили, Симона Чиковани, Галактиона Табидзе, Сандро Шаншиашвили и других грузинских поэтов. Как отличны эти вдохновенные стихи, доносящие до русского читателя живое ощущение образной грузинской речи, от тех ремесленных, выполненных по подстрочникам переводов, с которыми нам еще, к сожалению, приходится время от времени встречаться.
