В защиту Ленина и партии выступила Н. К. Крупская. «...Книжка Истмена,— писала она в редакцию газеты «Sunday Worker»,— представляет собой не освещение работы партии, а набор всяких обывательских сплетен, собранных автором во время его пребывания в России. Автор ухитрился не заметить ничего из того, что происходит сейчас на самом деле в России, не заметить громадных хозяйственных успехов, культурного пробуждения широких масс, громадной работы по подведению реальной базы под лозунги Октября. Зато каждая сплетня всесторонне обсуждается автором, смакуется, пропускается сквозь призму его анархо-обывательских взглядов, в корне чуждых духу пролетарской идеологии». Собранием «гнуснейших сплетен и клеветнических поклепов на ленинскую коммунистическую партию» справедливо назвал книгу Истмена журнал «Большевик».
Грязный пасквиль на советский народ и большевистскую партию под псевдонимом Авгур написал в 1927 г. один из белогвардейцев, некто Поляков. Будучи на услужении у владельца «Таймс» лорда Бэнена, Поляков-Авгур отражал интересы сторонников реставрации монархии в России. Подчиненные одному умыслу — доказать реальность угрозы цивилизации со стороны большевиков, факты, суждения и прогнозы автора отличались тенденциозностью. Его книга была фальсификаторски-клеветническими бреднями об «анархизме русской национальной жизни» и «азиатской сущности большевизма», о «разрыве большевистской революции с европейской культурой» и т. п. Склонность Авгура к «полицейским» материалам и пропагандистским приемам, его невежество как историка и социолога были убедительно показаны в предисловии к русскому изданию этой откровенно враждебной, фальсификаторской книги об СССР и большевистской партии. «Забвение элементарных достижений общественных наук, глубокое невежество и необразованность — это основа всей книги Авгура». Такую характеристику, данную «работе Авгура» Госиздатом, можно было бы распространить на сочинения большинства антисоветчиков и фальсификаторов.
В формировании объективных представлений о США, Германии, Англии и других странах, о выработке правильных ориентаций пропаганды в новых условиях известную роль сыграли книги и статьи советских специалистов, побывавших за границей. Так, опираясь на исследования американского социолога Торстейна, Веблена и собственные наблюдения, Н. Осинский писал в 1926 г., что господствующий класс в США стал паразитирующим классом бездельников и «прожигателей жизни»; что в этой стране распространены самые превратные представления об Октябрьской революции и Советской власти, а многие американцы местным газетам не верят, так как газетам «полагается врать». Книги и статьи Н. Осинского, А. В. Луначарского, Н. И. Вавилова, А. У. Зеленко, М. Шейнмана и других вызывали определенный интерес у советской общественности, особенно у идеологических кадров.
В те годы не прекращали действовать силы клерикального антикоммунизма и антисоветизма. В начале 1925 г., выступая по случаю «священного года», папа римский призвал к борьбе против «величайшей опасности», которую якобы несут народам социализм и коммунизм. А на состоявшемся в том же году всемирном съезде церковников (Стокгольм) болгарский митрополит Стефан уже более конкретно агитировал «божьих единомышленников»: «Мы все согласны с тем, что большевизм является опасностью для всех церквей и народов. Христианские церкви должны громко призвать все силы для того, чтобы вычеркнуть из жизни эту антирелигиозную и антикультурную силу...»
Продолжалось распространение мифов о «насильственном искоренении религии и внедрении атеизма», о «преследованиях за веру» в СССР и т. п. С помощью этой дезинформации клерикальные антисоветчики пытались посеять недоверие и вражду к социализму и Стране Советов, разжечь религиозный фанатизм на антисоветской основе.
Международная буржуазная и правореформистская пропаганда небезуспешно использовала архаичные формы массового сознания (религию, старинные обычаи) и националистические настроения, бытовавшие среди мелкобуржуазных и отчасти среди трудящихся масс капиталистических стран. Некоторые из этих форм, выполняя антикоммунистические, антисоветские функции, превращались в помеху на пути формирования прогрессивного мирового общественного мнения, становления нового, социалистического общества. Против исторической инерции, обладавшей большой силой, коммунистические партии разных стран, все друзья СССР вели упорную многолетнюю борьбу. При этом диалектическое соотношение интернационального и национального проявлялось в конкретных акциях по разоблачению антисоветской клеветы и дезинформации, в кампаниях солидарности и дружбы с СССР.
Одним из острых направлений идеологической борьбы на мировой арене продолжало оставаться разоблачение извращений политики партии и Советского правительства в отношении религии, церкви, свободы совести и вероисповедания. Рост грамотности и просвещения среди населения СССР, строгое соблюдение законодательных актов, регулировавших отношения Советской власти и церкви, терпеливая и настойчивая пропаганда атеизма давали свои плоды в одной из сложнейших сфер духовной жизни людей. Постепенно менялось отношение православной церкви к Советскому государству и попыткам из-за границы повлиять на высшее духовенство. Показательной в этом отношении была история завещания патриарха Тихона, умершего в апреле 1925 г. Признавая Советскую власть подлинно народной и лояльно относящейся к церкви и верующим, он обращался к зарубежным «советчикам»: «Наши враги, стремясь разлучить нас с возлюбленными чадами, вверенными богом нам — пастырям, распространяют ложные слухи о том, что мы на патриаршем посту не свободны в распоряжении словом нашим и даже совестью, что мы засилены мнимыми врагами народа и лишены возможности общения с паствою, нами ведомою. Мы объявляем за ложь и соблазн все измышления о несвободе нашей, поелику нет на земле власти, которая могла бы связать нашу святительную совесть и наше патриаршее слово».
Тяжелым ударом для идеологического противника были изменения в позиции церкви по отношению к Советской власти, нашедшие свое отражение в патриаршем завещании. За рубежом прокатилась новая волна клеветы и злобы. В реакционной печати и на сборищах религиозных фанатиков распространялись слухи о «хитрости большевиков», о «вероломном обмане» и т. д. Газета «Известия» опровергла эти домыслы, а последующие события подтвердили подлинность завещания патриарха всея Руси. Разоблачению подобных слухов способствовали диспуты А. В. Луначарского с митрополитом А. Введенским (в сентябре 1925 г.) и Е. М. Ярославского с американским проповедником Ш. Эдди (летом того же года). Историческую роль сыграли и законодательства о религиозных объединениях, а также атеистическая деятельность Союза воинствующих безбожников и авторского актива газеты «Безбожник». К концу 20-х гг. прекратили свое существование многие религиозные объединения, отход советских людей от религии стал массовым. И хотя процессы нормализации церковно-государственных отношени
