Действительно, десятки тысяч бывших военнопленных добровольно вступили в ряды Красной Армии. Это был революционный порыв массы солдат и младших офицеров. Они справедливо рассматривали Октябрьскую революцию как начало освобождения рабочих и крестьян всего мира от социального и национального гнета империализма. Поэтому рабочие и крестьяне Европы и Азии с таким энтузиазмом бились за победу революции в России.

По далеко не полным данным, в рядах Красной Армии служило 35 тысяч сербов, хорватов, словенцев. Их отряды доблестно дрались против войск Колчака, Юденича, Краснова, Деникина. Всего же в ряды Красной Армии добровольно вступило около 250 тысяч иностранных рабочих и крестьян. Воины-интернационалисты внесли важный вклад в защиту первого в мире государства рабочих и крестьян. Советский народ никогда не забудет этого массового подвига интернационалистов.

Развертывая клеветническую кампанию, буржуазия рассчитывала нанести ущерб Советской стране. Она прекрасно знала, что Советское правительство строго соблюдает Гаагскую конвенцию, предоставив полную возможность всем бывшим военнопленным вернуться на родину, если кто из них того пожелает. Так, в течение 1918—1919 годов вернулись десятки тысяч бывших военнопленных в славянские страны, в Германию, Австрию. Вернувшиеся солдаты широко разнесли по европейским странам идеи Октябрьской революции. Это не могло не ускорить назревания революционной ситуации в ряде европейских стран. Таким образом, пропагандистская кампания обернулась против ее инициаторов и организаторов. Такова уж логика революционных событий.

В начале 1919 года Советское правительство решило демобилизовать из Красной Армии всех иностранцев, прослуживших шесть месяцев. Это еще больше ускоряло эвакуацию военнопленных.

В связи с этим и решался вопрос о специальных частях интернационалистов. В ноябре, вскоре после прибытия в Сарепту, Югославянский полк был расформирован.

Сперва предполагалось, что все его бойцы и командиры будут отправлены на родину. Данило Сердич, как и многие другие революционно настроенные товарищи по полку, загорелся было мечтой о борьбе против буржуазии и помещиков у себя на родине.

Однако трудное и сложное военное положение Советской Республики заставило многих воинов-югославян задуматься о целесообразности отъезда. Можно ли оставлять русских товарищей в разгар битвы, решающей судьбу великой революции? Сражавшаяся Республика Советов, разумеется, могла только приветствовать помощь интернациональных бойцов.

Из штаба 10-й армии Сердич получил приказ Реввоенсовета республики от 3 января 1919 года, в котором излагались условия эвакуации на родину. Но Сердич твердо решил, что оставлять Россию в такое горячее время не следует. Он прямо говорил об этом бойцам, когда знакомил их с приказом. И большинство бойцов горячо поддержало своего командира. «Пока рабоче-крестьянская Красная Армия не разобьет врагов, свое возвращение на родину считаем несвоевременным»,— писали бойцы командованию.

«Интернациональный долг,— говорилось в заявлениях,— требует от каждого из нас личного участия в вооруженной борьбе русских рабочих и крестьян против общего нашего врага — международной буржуазии».

После расформирования 1-го Югославянского полка многие воины перешли на службу в другие части Красной Армии. Кавалерийские подразделения влились под командованием Сердича в 3-й Крымский кавалерийский полк. Пехотинцы были направлены во 2-ю стрелковую бригаду 37-й дивизии.

3-м Крымским кавалерийским полком, куда прибыл Сердич со своими бойцами-кавалеристами, командовал С. К. Тимошенко. Данило Сердич стал его заместителем. Когда же Тимошенко вскоре был назначен командиром бригады, Сердич стал командиром полка.

Этот полк был сформирован еще в апреле 1918 года в Краснодаре из отрядов Матузенко, Аккерманского и Днепровского отрядов и 1-го Одесского Советского драгунского полка, которым командовал С. К. Тимошенко.

На Кубани полк успешно сражался против восставшей контрреволюционной части казачества. Летом того же года полк был переброшен на Таманский полуостров. Лихие атаки кавалерийского полка в районах станиц Пластуновской и Кореновской против чеченской белогвардейской бригады князя Муратова надолго запомнились жителям Кубани. Княжеская бригада была так потрепана, что о скором ее возвращении в строй и думать было нечего. Особенно досталось тогда белогвардейцам от пулеметной команды полка.

Итак, в конце 1918 года Д. Ф. Сердич стал командиром 3-го Крымского кавалерийского полка. Под руководством 22-летнего командира полк вписал много ярких страниц в историю гражданской войны.

Комбриг 37-й стрелковой дивизии Ф. А. Текучев в своих воспоминаниях рассказал о том, как полк Сердича помог пехотинцам ликвидировать многочисленное контрреволюционное воинство калмыцкого князя Тун-дутова.

Зимой 1919 года 37-я стрелковая дивизия стояла в Бекетовке и Отрадном, в 12 верстах от Царицына. Будучи передовым заслоном «Красного Вердена», как именовали Царицын пехотинцы дивизии, они первыми принимали удары и первыми отбивали орды золотопогонников. В конце февраля противник перешел в наступление. Прикрываемые огнем двух бронепоездов, на дивизию надвигались густые цепи белых.

Подпустив врага на 300—400 метров, бойцы открыли шквальный огонь и, перейдя в контратаку, потеснили вражеские цепи.

Здесь и вступил в дело Крымский кавалерийский полк под командованием Сердича. Он форсировал Волгу, ринулся на Сарепту и помог дивизии занять ее. При этом было взято в плен до 1000 белогвардейцев, захвачено много боеприпасов и разного военного имущества.

Командовавший в те дни 10-й армией А. И. Егоров приказал Сердичу совместно с бригадой 37-й дивизии развивать преследование противника. Белым не давали опомниться, выбивая их стремительными ударами из всех окрестных сел. У села Цацы белогвардейцы пытались задержать наступавших сильным ружейным и пулеметным огнем при поддержке артиллерии. Но полк Сердича успел нанести по вражеским флангам такие удары, что Цацу удалось занять почти без потерь.