Самым тяжелым испытанием был штурм перевала Майбаш. Крутые склоны перевала были покрыты толстым слоем снега. Сначала люди протаптывали узкую тропу, а затем лошади расширяли ее. Каждый вечер животных приходилось отводить десятка на два километров от Майбаша на ровную площадку.
В глубоком снегу на пути к перевалу было проложено 178 зигзагов общим протяжением более семи километров. Четыре дня продолжался штурм перевала.
После спуска Майбаша экспедиция, пройдя урочище Каркия, вышла в долину Майбулак. Еще один перевал — Бозкур — пришлось пройти Погребецкому, чтобы выйти в долину Темир-су и тем самым закончить пересечение Тянь-шаня с севера на юг. Так как обратный путь с истощенными лошадьми без фуража был невозможен, пришлось спускаться за продуктами и фуражом в Синьцзян. Обратно экспедиция вернулась обычным караванным путем через перевал Бедель. Эта экспедиция была последним большим походом, организованным Погребецким на Тянь-шань. В последующие годы основную свою деятельность он посвятил подготовке альпинистских кадров. Однако и в дальнейшем он не раз бывал на Тянь-шане, изучению наиболее недоступной части которого отдал так много сил и энергии.
В 1936 г. Летавет снова направился в горы восточного Тянь-шаня. На этот раз объектом его посещения был район хребта Куйлю. Участники экспедиции решили пересечь хребет в нескольких местах в его восточной части. Это позволило ознакомиться с местоположением вершин, на которые уже давно обращали внимание альпинисты, наблюдая их во время своих восхождений. Группа Летавета прошла ущелья Большой и Малый Талды-су (притоки Сары-джаса). Альпинистам удалось обнаружить перевалы в систему Теректы.
В верховьях Большой Талды-су они увидели вершину, являющуюся высшей точкой хребта Куйлю. Этот пик с абсолютной высотой б 250 м поднимался над лежащими у его подножья ледниками не менее чем на 2 500 м. Контуры гребня и склонов вершины предвещали значительные трудности при восхождении. Пик был назван в честь Сталинской конституции. Кроме этой, была обнаружена и другая вершина, которую назвали пиком Карпинского. Три участника группы (Марон, Машков, Каргин), в порядке разведки, поднялись на его западное плечо. Возвращаясь из похода в Куйлю, альпинисты прошли не помеченным на карте Каракольским перевалом. Этим перевалом бежали в 1916 г. участники киргизского восстания.
Этот же год ознаменовался двумя спортивными победами. После небольшой разведки на ледник Иныльчек, произведенной в 1935 г., з июле 1936 г. к пику Хан-тенгри направилась группа алма-атинских альпинистов. Погода благоприятствовала казахстанским спортсменам, и трое из десяти участников группы достигли вершины пика. Это были: Тютюнников, Колокольников и Кибардин.
При спуске по леднику альпинисты встретили другую группу, поднимавшуюся к подножью пика. На этот раз это были москвичи. Во главе группы, состоявшей из пяти сильнейших альпинистов, стоял Е. Абалаков. Однако на этот раз восхождение закончилось не так благополучно. Москвичи быстро достигли вершины, поднявшись туда всей группой. Однако при спуске они обморозились, участник группы Гутман упал и сильно ушибся. В довершение трудностей резко ухудшилась погода, и восходители вынуждены были пережидать в снежной пещере сильный буран. После трудного спуска со склонов пика и дальше по леднику, уже в долине Иныльчека, умер от газовой гангрены альпинист Л. Саладин. Остальные тоже пострадали. Е. Абалакову и М. Дадиомову пришлось сделать ампутацию обмороженных пальцев рук и ног. Первым на помощь группе, терпящей бедствие, отправился Погребецкий, проводивший учебно-тренировочный сбор альпинистов. Во главе колонны участников сбора он обследовал ущелья и перевалы в верховьях рек Каракол-тер и Куль-тер.
