С восходом солнца караван из шести тяжело навьюченных лошадей вытягивается по знакомой дороге, ведущей вверх по ущелью. Легкий и приятный путь по широким альпийским лугам вскоре выводит к выходам скал, спускающихся к Череку. На узенькой, еле заметной среди осыпи тропе лошадь, зацепившись навьюченным на нее ящиком за склон, сползает вниз. Только вцепившись в хвост и в гриву коня, нам удается удержать его на краю обрыва. Пришлось разгрузить остальных лошадей и перенести грузы через опасное место на своих плечах.
Несколько выше устья Мижирги мы занялись устройством веревочной переправы через Черек. Здесь мы встретились с первым представителем «населения» глухого ущелья: из-за верхней морены выбежал довольно большой тур, направившийся прямо к нам, видимо, привлеченный цветом красных косынок на головах альпинистов. Пока мы лихорадочно готовили фотоаппараты, которые, как назло, были надежно запакованы в тюках для переправы, тур неподвижно стоял метрах в семидесяти от нас, наблюдая за непривычным зрелищем. И лишь через несколько минут повернул обратно. Наши разочарованные возгласы лишь ускорили его бег.
Базовый лагерь мы расположили на левой морене ледника Мижирги, на высоте около 2 500 м. Утомительный двухчасовой путь по этой морене с тридцатикилограммовыми рюкзаками пришлось проделать не один раз, пока весь груз от переправы не был переброшен наверх.
Избранная нами чудесная зеленая поляна лежала между левобережной мореной ледника Мижирги и крутыми скальными склонами отрогов Миссес-тау. По необычайно ровной площадке (что дало повод назвать ее «футбольным полем») протекал большой ручей, круто срывавшийся вниз.
Над широкой осыпью ниже лагеря скрещивались два кулуара, по которым почти беспрерывно летели с сорокаметрового отвеса камни.
Установка палаток, развертывание радиостанций устройство кладовой для продуктов, заготовка дров, за которыми приходилось спускаться почти до самой рекя, позволили нам оглядеться кругом, внимательнее познакомиться со своим будущим «противником».
Из лагеря была видна только часть маршрута, от середины Крумкольского гребня и до Дых-тау, но и то, что было на виду, внушало достаточно уважения. Особенно зловещими казались Западная Мижирги и крутая скальная «пила» гребня, ведущая от нее к Дых-тау. Несколько разведывательных выходов помогли составить более полное представление о траверсе.
Наступил момент перехода к «боевым действиям». Прежде чем начать их, необходимо было забросить продукты в три точки гребня: на Коштан-тау, первую вершину маршрута, что обеспечивало бы нам основной набор высоты без тяжелого груза за плечами; на Крумкол – на середину пути; на Дых-тау, резервный склад на случай вынужденных остановок.
Почти двух недель работы потребовало выполнение программы забросок, тренировочные и разведывательные выходы на вершины Джорашты-куршаган и Уллу-ауз. Кстати говоря, каждое из этих, подсобных для нас, «забросочных» восхождений квалифицируется не ниже IV категории трудности, а тяжелый груз (нами было заброшено продуктов примерно на 100 человеко-дней) дополнительно осложнял эти подъемы.
В последние дни перед выходом на основной маршрут наш лагерь превратился в походную мастерскую. Перековывались ботинки, затачивались кошки. Нужно было клеить палатки, закончить тут же перешивку одинарных спальных мешков в четырехспальные, промазать обувь. Распустив веревку, мы сами перевили ее с четырех на три стреньги, облегчив тем самым ее на 25 процентов.
