2 июля 197... года

Прилетел вертолет с альпинистами. Юра переживает ту же эйфорию, что и мы с Мишей в первые часы пребывания на Фортамбеке.

– Санечка, это же грандиозно! Кажется, где только не был, а таких гор не видел.

– Да, район удивительный...

– Рерих, – захлебывается от восторга Юра, – чистый Рерих! Ты посмотри, разве бывают такие краски в природе?! Противоестественные краски! Какой насыщенный синий цвет у неба?! А какие тона?! Оранжевый, лиловый, фиолетовый...

Когда наблюдаешь только что прилетевших на поляну людей, то видишь, что реакция у всех одна, даже у старых горных волков: едва ступив на землю, застывают на месте и смотрят на горы. На лицах восхищение, радость. Наконец спохватываются, начинают здороваться, таскать ящики и рюкзаки, а потом вдруг опять останавливаются и замирают, глядя на горы.

– Если бы ты знал, как я рад, что попал сюда! –сияет от счастья Юра. – Все свои, все вместе собрались да еще и два семитысячника перед глазами!

Юра может быть суровым и непреклонным, но я-то знаю, какая у него чуткая и ранимая душа. За это его и люблю.

Нурис поселился со мной в палатке. Вместе с нашей «ученой поварихой» Мариной Осиновской оборудуем кухню и начинаем готовить сами. Нам предстоит разделывать барана. Поручаем это Нурису. Перед тем как приступить к делу, Нурис поворачивает барана головой на восток и, отвернувшись от меня, говорит какие-то слова по-казахски. Так полагается по вековому ритуалу.

Нурис орудует, как и следует прирожденному скотоводу, – печень зажаривает, из требухи, сердца, легких, почек приготавливает вкусное национальное блюдо вроде колбасы – журме. Мы охотно помогаем Нурису, все трудятся дружно, с шутками.

Вечером меня пригласил к себе в гости Мешков. Двухместная брезентовая палатка, пол застелен толстым войлоком, стол, кровать, альпинистское снаряжение. Сам Мешков одет в теплый стеганый халат, на ногах у него толстые шерстяные носки и азиатские остроносые калоши. Только вместо тюбетейки на голове горнолыжная шапочка-колпак.

Расположились на полу. Уютно пофыркивает альпинистский примус, пахнет кофе. Молодая стройная женщина с черными как угольки глазами – Рая Закирова – ловко «накрывает на стол». Она врач, научный сотрудник таджикской медико-биологической экспедиции и неплохая альпинистка. Несмотря на свою хрупкость, Рая побывала уже на трех семитысячниках и постоянно, без особого труда ходит на Плато для ведения научных исследований (крыс для этой цели забрасывают вертолетом).

Мы вспоминали с Володей Мешковым прошлые времена, старых друзей, потом я спросил о его работе.

– Насчет науки тебе лучше с Белкиным поговорить, – упирается Мешков.

Виктор Белкин руководит всей работой медико-биологической экспедиции Таджикской академии наук, Мешков командует только на Плато.

– Хотя бы в двух словах – чем занимаетесь, какая тема исследования? – не отставал я.

– Тем у нас несколько, одна из них – влияние высокогорья на живые ткани.

Рая тут же пояснила:

– Мы берем с собой животных на высоту. Частьиз них погибает, их тушки замораживаем и потом исследуем. В живых тканях под влиянием высоты происходят большие изменения, даже омертвение целых участков, под действием высотных факторов происходит разрыв сосудов, клетки перестают делиться, нарушаются биоритмы...

– Теперь понятно. Нечего сказать, хорошая же у нас у всех перспектива... А что за станция «Восток», что там?

– Пока только палатка, – говорит Мешков.

– Владимир Александрович скромничает, – опять вступает Рая, – замечательная палатка, не простая, вы увидите. Пол войлоком застелен, как здесь, для утепления сделан подпалатник, и не простой, а из кусочков разноцветного материала. Такая аппликация! – И Рая возводит руки. – Потом газ, движок, свет. Это на такой-то высоте! «Гостиница Мешкова», – смеется Рая. – Можно выпить чаю и даже молочка горячего. В прошлом году помороженных иностранцев молоком отпаивали. Все заходят, ночуют – и альпинисты, и иностранцы, и наши ребята. У нас ведь все рабочие – кандидаты наук, не меньше. Приезжают к Владимиру Александровичу как альпинисты и вкалывают рабочими, грузчиками... Из самых разных городов у нас бывали – из Москвы, из Новосибирска, из академгородка, из Ялты, из Минска... В этом году у нас работают казанцы, очень хорошие ребята. Получают немного, шестьдесят-семьдесят рублей в месяц, зато Владимир Александрович «дает им восхождение».