Неожиданно недалеко впереди возникает огонек фонаря. Он быстро движется навстречу. Встречает Борис Тюрин. Вот и первый лагерь!
Это громкое название — лагерь. Высокогорная палатка, полузасыпанная снегом. Рядом кучка продуктов и снаряжения, прикрытая брезентом.
Первая ночь проходит спокойно. Ночлег можно даже назвать удобным. Утром Погребецкому не терпится взглянуть, что же впереди. Товарищи еще спят, но он выбирается из палатки. Еще очень рано и очень холодно. Первый взгляд в сторону вершины: «Огромная пирамидальная масса по ту сторону фирнового поля — это Хан-тенгри. Отсюда он принял совсем иные очертания и непохож на тот пик, каким мы привыкли его видеть. Вместо монолитной остроконечной вершины с ровно высеченными гранями перед нами темные, сильно расчлененные громады с выдающимися ребрами, опушенными снегом. Отсюда невозможно определить, где именно сама вершина, так как выступающие скалы искажают перспективу, и не знаешь, передняя или задняя из них — высшая точка Хан-тенгри. Если бы его осветила утренняя заря, вершина первою приняла бы лучи, но сейчас, хотя на противоположном гребне лед и снег приняли уже розовый цвет, — на западном склоне Хан-тенгри солнце будет не скоро.
Кроме одной страшно крутой мраморной скалы, склоны отсюда не представляются непроходимыми, но, как только я навожу восьмикратный бинокль, все сразу преображается, и склоны Хан-тенгри вырастают перед глазами отвесными суровыми скалами».
По обширному фирновому полю можно подойти к северо-западному ребру. Это большая часть дневного пути — почти полтора километра по прямой. Затем нужно перейти к черным скалам, хорошо видным снизу, от начала пути. Они торчат из снега у самого ребра. У этих скал должен быть второй лагерь, и до этого места дойдут носильщики. Переход от фирнового поля к скалам очень крут. Нужно так рассчитать свои силы, чтобы их хватило на последний, самый трудный, участок дневного пути.
Кинооператор приготовился. Небольшая цепочка людей двинулась вверх. Трое восходителей и носильщики. Их фигуры, удаляясь, становятся все меньше и меньше, но все же они хорошо видны на снегу.
Снова целый день медленного, утомительного, продвижения вверх. Шаг за шагом. Вдох за вдохом. Несколько шагов и отдых. Снова вперед и опять отдых... Рюкзаки сгибают спины, хотя они не тяжелы: всего 10 кг весит каждый из них. Ведь продукты и снаряжение ожидают во втором лагере, а палатку и спальные мешки несут носильщики.
Медленно движется стрелка часов. Час за часом проходят однообразные, одинаково тяжелые.
Наконец, перед Погребецким и его спутниками крутой снежный склон, выводящий к скалам. Выход на него преграждает широкая «подгорная» трещина. Нужно искать снежный мостик — без него не перебраться. Вот подходящий снежный выступ, но он не доходит до другого края трещины. Придется прыгать. Нервы напряжены. Два шага разбега и прыжок... Взмах ледорубом, и его «клюв» впивается в твердый фирн противоположного склона. Борис Тюрин удерживает другой конец веревки, которым они связаны. Все в порядке. Следующий...
После прыжков приходится долго отдыхать, хотя на крутом склоне стоять неудобно. Последние силы собирают восходители и носильщики — ведь отдых уже близко. Быстро темнеет. Несмотря на мороз, снег мучнистый: опоры нет и приходится как бы выпахивать в нем дорогу.