Члены группы пришли к единодушному выводу, что взять вершину «с хода» нельзя — требуется более детальная разведка пути и лучшие условия погоды. Но на такую «осаду» нужно было время, а его и так много ушло на путь до Кок-шаал-тау. Чтобы иметь возможность проникнуть возможно дальше на восток, решили от восхождения отказаться.

По знакомому пути шли, почти не задерживаясь. Единственный «визит», который группа сделала, был посвящен верховьям ледника Григорьева. Летавет не мог отказать себе в удовольствии вновь насладиться замечательными видами. Еще приятнее ему было видеть восторг его новых спутников. Одновременно по прошлогодней метке проверили положение языка ледника.

Следующим после Джурека было ущелье Чон-тура-су. В описании Пальгова это место не фигурирует. Тем более было оснований обследовать его.

Здесь группа разделилась. Вверх по ущелью отправились Летавет с женой, а Марон и Машков пошли другим путем с тем, чтобы совершить восхождение на панорамную вершину и осмотреть район сверху.

...Суровая каменистая долина Чоя-тура-су. Вершины главного гребня Кок-шаал-тау где-то далеко в глубине ущелья, в верховьях еще невидимого ледника. Летавет и его жена идут вперед, уже немного разочарованные однообразием окружающего пейзажа. Дно ущелья покрыто бесчисленными валунами и обломками скал. Вдали, от склона к склону, перегораживая долину, поднимается высокая гряда конечной морены.

По мере приближения моренный вал кажется все более высоким. Верхняя часть долины скрыта за ним. Но вот из-за нагромождения камней показывается остроконечный контур какой-то скалы. Все выше поднимается Летавет со своей спутницей по склону, и постепенно как бы вылезает вверх остроконечная скала. Она растет и становится все больше. Вот это уже не скала, а пик. Теперь морена уже не загораживает вида, и у подножия пика сверкает хаос разорванного множеством трещин ледника.

Удивительное зрелище! Остроконечная вершина высотой до 5 000 м поднимается совершенно одиноко. Ничто не связывает ее с другими горами. Ледник обтекает с обоих сторон подножье огромного обелиска.

Далеко позади вершины Кок-шаал-тау. Нигде не видал Август Андреевич ничего подобного. Долго стоял он, пытаясь понять причину такого необычайного явления.

Вершину решили назвать пиком Альпиниста, а ледник именем Корженевского.

...И на этот раз не удалось добраться до места, где Узенги-гуш прорывается сквозь скалы Кок-шаал-тау. Уже было видно начало поворота реки на юг, но... дальше пройти было невозможно. Река в этом месте достигает значительной ширины. Поток ее по мощности превосходит Сары-джас. Но, чем ближе к повороту, тем берега становятся более крутыми, и наконец вода бурлит в узком каньоне. По крутым, почти отвесным склонам лошади итти не могут — дальше каравану путь закрыт.

Чтобы предпринять обследование места прорыва, которое является, по-видимому, одним из грандиознейших каньонов, необходимо организовать специальную экспедицию. Перебрасывая на себе лагерь и все необходимое для движения все ближе к месту прорыва, люди постепенно могут достичь его. По всей видимости, при этом придется широко применять технику альпинизма.

Обратный путь был намечен по другому маршруту. Чтобы перебраться на другой берег Узенги-гуша, пришлось вернуться несколько назад, вверх по течению. Переправа была исключительно трудной и опасной.