Острый гребень сильно разрушен. От перемычек между многочисленными «Жандармами» отходят крутые кулуары. Мы идем почти все время по южной стороне гребня, но часть «жандармов» приходится брать «в лоб». Путь не представлял бы особой трудности в хорошую погоду, но обледенелые скалы и ураганные порывы ветра, силящегося сбросить нас с гребня, заставляют двигаться медленно, с тщательной страховкой.
По мере движения вперед, среди разрушенных скал гребня все чаще и чаще попадаются участки прочной надежной породы, из которой сложена и северная стена Восточной башни. Крепкие, острые, причудливо нависшие «жандармы», торчащие вкось «пальцы», тонкие вертикальные плиты грозно возникают перед нами из пелены тумана.
Обход «жандармов» занимает много времени. Южная стена пилы изрезана глубокими расщелинами; многочисленные крутые кулуары покрыты натечным льдом, слегка припорошенным снегом. Эта система гребешков, расщелин и кулуаров перемежается с массивными обледенелыми участками заглаженных скал, напоминающих «бараньи лбы». Все время приходится идти с крюковой страховкой.
Под большим «жандармом», на котором оставляем первую записку, организуется бивуачная площадка. Место оказывается удобным, стена «жандарма» защищает нас от ветра. Хороший отдых необходим, чувствуется усталость от длительной борьбы с ветром! и обледенелыми скалами, а главное – трудности подъема еще впереди.
Темнеет. Пелена тумана внизу разрастается и закрывает ущелье. Кажется, что мы на острове-скале над серым волнующимся морем. Сквозь клочья тумана высоко над нами поднимается массив Ушбы.
— В тридцать пятом году, – вспоминает В. Кизель, – нам с Алейниковым удалось первыми покорить Северную Ушбу. Сейчас мне кажется, что это было вчера, а ведь с тех пор прошло четырнадцать лет.
Утро не приносит улучшения погоды. По мере приближения к Восточной вершине трудность подъема все возрастает. Нависающие «жандармы» требуют все более глубоких обходов на ют и большой затраты сил и времени. При пересечении покрытых льдом кулуаров надеваем кошки и забиваем крючья. Приходится часто останавливаться для просмотра пути, ловя кратковременные просветы между стремительно несущимися облаками.
К двум часам дня подходим к месту, где гребень круто поворачивает налево (по ходу) и становится почти параллельным северной стене вершинной башни. Это – тот самый трудный участок, который так внимательно изучал снизу В. Кизель.
Гребень упирается прямо в стену. Слева, далеко вверху, сквозь редкие прорывы в облаках виднеется «петух». Вверх по стене идут два ледяных кулуара. По правому (орографически) из них непрерывно грохочут камни, дробясь и взлетая над скалами; левый кулуар тоже «живет», но камни идут здесь только по дну, и их значительно меньше. Выбираем его, как более безопасный, и решаем переждать до четырех часов дня, чтобы сошли основные камнепады. Произведенные за время ожидания разведки в путанице торчащих башен окончательно убеждают нас в правильности избранного нами пути.
Быстро пересекаем кулуар и начинаем подъем по его правому (орографически) берегу, высоко над дном кулуара. Скалы круты, трудны и очень ломки, все время требуется крюковая страховка. Идти по дну кулуара было бы значительно проще технически, но большие и частые камнепады исключают эту возможность.
