В 1930 г. во время экспедиции на высоты Эльбруса на высоте 4 200 м мы нашли небольшое смещение pH в щелочную сторону, это совпало с малыми цифрами резервной щелочности и выявленными признаками горной болезни. В 1932 г. мы вторично исследовали этот вопрос на высотах Казбека вместе с Е. М. Тимофеевой. Кровь бралась на другой день после прибытия на высоту (за исключением вершины, где кровь была взята через несколько минут после восхождения на нее).
На высоте 4 200 м были нормальные цифры pH, лишь у одного участника экспедиции наметился сдвиг в сторону ацидоза. Это совпало с удовлетворительным состоянием и лишь с незначительной головной болью, которая несколько напоминала боль при легком отравлении окисью углерода. В общем на этот раз на той же высоте, что и в предыдущей экспедиции, состояние ее участников было значительно лучше; возможно, поэтому и не наблюдалось сдвига в щелочную сторону. На высоте 5 015 м актуальная реакция крови сильно изменилась в щелочную сторону. При этом пульс участился до 122, дыхание — до 22. Появились признаки горной болезни: тошнота, головная боль, цианоз. Алкалоз был менее выявлен у С., который чувствовал себя лучше других. Пульс у него имел меньшую частоту, дыхание было ровным. Сильнее других страдал В. Поэтому у него не удалось взять кровь, но, судя по pH после спуска, у этого участника, очевидно, был наиболее сильный алкалоз.
В 1933 г. мы исследовали pH на Памирских высотах (Кзыл-арт, 4 250 м), куда приехали на автомобиле (исследования В. Л. Самцова), а в 1934 г. — снова на тех же высотах Казбека (исследования А. Д. Адо). На высоте 4 000 м в одних случаях мы получили сдвиг в сторону ацидоза, в других — в сторону алкалоза. На вершине снова получили алкалоз, что совпало с признаками горной болезни. В 1935 г. во время комплексной экспедиции Академии наук УССР и Украинского института экспериментальной медицины снова на тех же высотах Эльбруса исследовалась актуальная реакция крови Т. Г. Пашаевым. На этот раз исследования проводились до и после физического упражнения. В Киеве после 30 приседаний в минуту pH слегка смещалось в кислую сторону. На высоте 3 000, 4 200 и 5 000 м после такого же упражнения наблюдалось смещение в щелочную сторону, что зависело от повышенной вентиляции легких. Исходные цифры pH на высоте 4 200 и 5 000 м были явно сдвинуты в щелочную сторону. Наиболее высокая цифра была у К. — 7,64, который страдал в сильной степени горной болезнью.
Из этих данных видно, что имеющаяся тенденция к ацидозу на горных высотах перекрывается алкалозом газовой формы вследствие усиленной легочной вентиляции. Когда гипервентиляция проходит, что наступает с акклиматизацией, выявляется тенденция к ацидозу. Таким образом эти исследования показали, что противоречие между «ацидотическим» и «алкалотическим» направлениями в истолковании кислотно-щелочного равновесия на горных высотах является лишь кажущимся: при медленном подъеме с акклиматизацией при отсутствии гипервентиляции имеет место сдвиг в кислую сторону, при наличии ее — в щелочную. Это вытекает также из исследований И. М. Дедюлина, проведенных в группе Г. Е. Владимирова (Г. Е. Владимиров и И. М. Дедюлин, Н. А. Кудрявцев, В. В. Оппель и З. А. Райко, 1938). Уже с высоты 3 000 м и до 5 300 м у неакклиматизированных И. М. Дедюлин находил сдвиг в щелочную сторону; после спуска наблюдался сдвиг pH в кислую сторону.
Мы остановились более подробно на данных кислотно-щелочного равновесия в условиях больших горных высот лишь потому, что это, как мы увидим дальше, имеет существенное значение для объяснения причины горной болезни и ее предупреждения.
Сердечная деятельность на высоте 4 000—4 500 м и выше усиливается, что прежде всего сказывается на пульсе. Восхождение пешком, как и всякая физическая работа, ведет к большой его частоте. Этим объясняется то, что разница между частотой пульса в лежачем и стоячем положении на высоте больше, чем внизу. Мы неоднократно исследовали частоту пульса на разных горных высотах и всегда получали примерно однотипные данные. Пульс учащался, особенно при восхождении; он оставался еще учащенным и в день прибытия на высоту, у некоторых участников становился реже на другой день после прибытия; на третий день у большинства был все же чаще нормы и лишь у меньшей части становился нормальным даже на высоте 4 000 м. Такая нормализация пульса совпадает с истинным нарастанием числа эритроцитов и гемоглобина.
