В начале 1904 года, когда Камо еще сидел в батумской тюрьме, до него дошли первые вести о разногласиях на II съезде РСДРП, о расколе на большевиков и меньшевиков. Камо сразу и бесповоротно пошел за Лениным. Всю жизнь он непримиримо дрался с меньшевиками, которых в Закавказье, особенно в Грузии, было немало.

Работая в подпольной типографии, он во время земских банкетов, в которых меньшевики принимали горячее участие, отказался печатать их прокламации. «Я сказал,— вспоминает Камо,— что типография больше не принадлежит им, так как ее создание — дело моих рук, шрифт достал я, машины принадлежат Кавказскому союзному комитету, который стоит на большевистской платформе».

Руководители меньшевиков сначала пробовали уговорить его, потом неистово ругались, но так и не добились от Камо печатания своих материалов в типографии. Они добились лишь того, что Камо им отдал никуда негодный станок. Меньшевики долго следили за Камо, пытаясь узнать, где находится типография, чтобы завладеть ею, но это им так и не удалось.

На всю жизнь сохранилась у Камо ненависть к меньшевикам. Интересно рассказывает об одном разговоре с ним М. Горький.

Мисост Абаев (он же Горец) в легенде об образовании Балкарского общества, напечатанной в газете «Каспий» (1899, № 2, с. 2), писал, что сословие патриархальных рабов в нем появилось за счет «взятых в плен от неприятеля, украденных и купленных, в числе их были имеретины, сванеты, осетины, чеченцы, кумыки, кабардинцы и даже попадались русские из беглых солдат».

Миграции населения и образованию новых фамилий из представителей соседних народов способствовало патриархальное рабство.

От балкарского узденя Магомета Темирханова в 1844 году бегут в Коголкино (ныне Урух) М. Хашаев, а в дигорские села М. Тандуев, К. Шангуров и З. Тамазаев.

По документу «Предписание начальника Центра Кавказской линии Эристова приставу балкарских пародов Хоруеву об удержании крестьянина Хуболова в холопстве у таубия Абаева до выкупа» от 1849 года видно, что некий Салат Хуболов, осетин по происхождению, 25 лет назад был куплен Муртазали Абаевым у дигорских старшин Туганова и Кубатиева.

В феврале 1849 года хорунжий Афанасьев купил у чегемца Казн Балкарукова сванского мальчика, проданного Балкарукову несколько ранее сванскими князьями.

В декабре 1860 года от жителя Черекского ущелья Эльмырзы Мисирова бежит в Куртатинское ущелье крепостной Шабей.

Н. Ф. Грабовский в своей статье «Привилегированные сословия Кабардинского округа» (Тифлис, 1870, вып. 3, с. 7) рассказывает, что оскорбление князя считалось у жителей Кабардинского округа «большим преступлением» и что даже в 70-е годы XIX века виновные бежали к «соседним племенам целыми семействами».

Революционное движение в Закавказье бурно нарастало и приобретало все более организованный характер. Выросли и окрепли социал-демократические организации в Баку, Тифлисе, Батуме, Кутаисе, Поти, Ереване, Чиатурах и других центрах Закавказья.

В марте 1903 года в Тифлисе состоялся I съезд кавказских социал-демократических организаций, работой которого руководили М. Цхакая и А. Цулукидзе. На съезде был оформлен Кавказский союз РСДРП и создан Кавказский союзный комитет, целиком стоявшие на ленинско-искровских позициях.

Камо, уже опытный революционер-подпольщик, приник мал деятельное участие в организационно-технической подготовке и обслуживании этого съезда. В прилегавших к месту съезда кварталах он расставил посты, а сам провожал делегатов группами по два-три человека в квартиру, где проходили заседания. До конца работы съезда Камо руководил охраной его от полицейских ищеек.

В конце 1903 года Кавказский союзный комитет развернул огромную нелегальную издательскую деятельность. Камо был одним из активных помощников Михо Бочоридзе в строительстве и оборудовании знаменитой Авлабарской подпольной типографии (в Тифлисе), а затем, вместе с Г. Лелашвили, М. Кварацхелия, М. Мнракяном и другими участвовал в транспортировке и распространении изданий Союзного комитета.

В работе «Пять горских обществ Кабарды» Н. П. Тульчинский отмечает, что балкарцы живут большесемейными коллективами, управляемыми старшими по возрасту. Выделяет автор положение старшей женщины в семье, с которой считаются все мужчины и даже глава семьи. Но он, что характерно для многих наблюдателей жизни и быта дореволюционной Балкарии и Северного Кавказа, не понял, в чем суть выражения поклонения старшему поколению, что молодежь видела и всячески ощущала доброе и участливое отношение к ней «отцов и дедов», ценила их за то, что они живут «ради детей и для детей». Неискушенному человеку, путешественнику или туристу, чаще всего не знавшему и не понимавшему обычаев, не чувствовавшему психологии народа, казалось, что молодежь здесь слепо подчиняется старшим. И то, что мы называем большую балкарскую семью «отцовской», вовсе не означает, что она основывалась на голом деспотизме, исключавшем уважительное отношение членов ее друг к другу, понимание чувств, мыслей и желаний каждого, игнорировала человека как личность.

Н. П. Тульчинский, в общем-то верно объясняя причины исчезновения больших семей социально-экономическим развитием общества, считал, что в этом не последнюю роль играли и женщины, обычно редко уживавшиеся в большесемейном коллективе, и разногласия братьев, имевших разный количественный состав своих семей. По мнению автора, разделы тяжело сказывались на материальном состоянии крестьянских семей.

При характеристике балкарских поселений авторы «Труда» выделяют патронимические поселки (Озаруково, Жзбоево, Глашево), называя их «родовыми сообществами», которые, по словам последующих авторов, сохранялись и в 20-е годы. П. Максимов выделит такие поселки, как Узденовский, Этезовский, Малкаровский, считая их «закостенелыми пережитками родового строя».

Полигенные села, по описанию членов комиссии, состояли из патронимических кварталов. Причем скученность объяснялась тем, что при разделах больших семей горцы оставались жить в разделенном отцовском дворе: «...при разделах семьи... разделу подлежали также, по обычаю, и усадебные места и постройки для скота; причем отделившемуся члену семьи поступало по одной комнате и угол для скота...».

«Труды» дают большой материал по проблемам сельской общины. В них, в частности, указывалось, что обобщающей формой управления, включавшей родственные, являлось общесельское, а поскольку селения и поселки вместе со своими тукумами и семьями включались в сельские общины, представлявшие низшие территориальные административные единицы, то они подчинялись определенным сельским правлениям.

В 1857 году после административной реформы, упразднения Центра Кавказской линии, в составе Терской области был образован ряд округов. В частности, на территории современной Кабардино-Балкарии – Кабардинский округ, куда вошли Большая и Малая Кабарда и балкарские общества. Были созданы участки: Черекский (Хуламское и Безенгиевское общества), Баксанский (Чегемское и Урусбиевское общества) и Горский.