В статье, напечатанной в 1950 г., Е. Н. Кушева ставила задачу выяснить значение политики Русского государства на Северном Кавказе в узких хронологических рамках — за двадцатилетие 1552—1572 гг., детально и привлекая материал не только о Кабарде, но и о других народах Северного Кавказа.
Другая весьма существенная сторона вопроса затронута в статье М. С. Тотоева, вышедшей в свет в 1948 г.,— о взаимоотношениях горских народов и казаков, обосновавшихся на Северном Кавказе с XVI в. М. С. Тотоев пришел к выводу, что до середины XVIII в. у казачества существовали добрососедские отношения с горскими народами. К сожалению, опираясь на материал дореволюционных работ о терских и гребенских казаках, автор не подверг критическому анализу содержащиеся в них предания и легенды. Политику Ивана Грозного на Северном Кавказе М. С. Тотоев назвал захватнической, но не дал аргументации этой точки зрения.
В том же плане поисков исторических корней дружбы народов Северного Кавказа с русским народом были написаны обобщающие труды по истории отдельных северокавказских республик и областей, названные выше, и особенно работы, вышедшие в 1957—1959 гг. в связи с празднованием юбилеев присоединения к России Кабарды, Адыгеи и Черкесии. Если эти работы носили локальный характер, то в книге Н. А. Смирнова «Политика России на Кавказе в XVI—XIX вв.» (М., 1958) идет речь о Кавказе в целом.
Как в общих трудах, так и в специальных исследованиях развивался тезис об объективно прогрессивном значении присоединения народов Кавказа к России, несмотря на феодально-крепостнический характер правительства Русского государства и колониальную политику царизма, проявившуюся особенно ярко с XIX в.; было показано, что связи народов Северного Кавказа с Россией возникли в условиях совместной борьбы с экспансией Турции, Крыма и Ирана — в этом вопросе северокавказский материал отвечает замечанию Энгельса о том, что в сложении централизованного государства в Австрии, объединившего «дюжину народностей», играли роль и интересы «обороны» (Энгельс имел в виду необходимость обороны от экспансии Турции); что уже в XVI—XVII вв. начали развиваться экономические связи Северного Кавказа с Россией; уделялось внимание фактам общения трудовых слоев населения Северного Кавказа с русским народом, но для XVI—XVII вв., когда русские поселения здесь были немногочисленны, эта сторона была слабо раскрыта.
В 1960 г. вышла книга А. В. Фадеева «Россия и Кавказ первой трети ХIХ в.. В ней дан очерки более ранних взаимоотношений, по этапам, и высказан ряд общих методологических соображений, основанных на трудах классиков марксизма-ленинизма. Автор призывает к диалектическому рассмотрению внешней политики России на Кавказе, к всестороннему и глубокому анализу внешнеполитических проблем, с тем чтобы избежать крайностей — лакировки прошлого, идеализации политики царизма, с одной стороны, с другой — отрицания исторически прогрессивного содержания процесса присоединения нерусских народов к России.
Исследование поставленных в настоящей книге вопросов требовало учета результатов разносторонней работы советских историков но изучению Русского государства XVI—XVII вв., его классовой основы, тенденций его социально-экономического развития, его внешней политики, особенно на Востоке. Если русско-турецкие и русско-крымские отношения этого времени освещены в ряде трудов Н. А. Смирнова, Г. Д. Бурдея, А. А. Новосельского, И. И. Смирнова, С. О. Шмидта, то для взаимоотношений с Ираном могу назвать только одну статью А. П. Новосельцева. Названные работы, основанные на изучения русских архивных фондов, дают много и для понимания сложившейся на Востоке международной обстановки. Особенно широко использовано исследование А. А. Новосельского «Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в.» (М., 1948), которое содержит обильный материал и для Северного Кавказа. Большое значение имеет вышедший в 1950-е годы двумя изданиями труд М. В. Фехмер о торговле Русского государства с Востоком в XVI в.
Историческая литература на турецком и персидском языках, судя по имеющимся обзорам, существенного значения для изучения постановленной темы не имеет. Литература на западноевропейских языках, как более ранняя, так и Последних десятилетий, привлекалась главным образом для использования фактических сведений, особенно в тех случаях, когда источники их автору недоступны.
