28 июля наша пятерка покинула лагерь. Группы наблюдения следовали вместе с нами. Спустя пять часов, миновав крутую морену, мы были уже на высоте 3 740 м. Со склона Ийнь-тау беспрерывно грохотали камнепады. Много раз повторяло их удары мощное эхо.
Когда ущелье скрылось в вечернем мраке, а на вершинах еще играл огонь заходящего солнца, появились длинные перистые облака, первые признаки ухудшения погоды. Утро не предвещало ничего плохого, но необычайная для такого раннего часа высокая температура воздуха нам; не нравилась.
Нас сопровождала одна из наблюдательных групп, которая шла до «Приюта пяти». Альпинисты из другой группы, остающиеся на бивуаке, с которого прекрасно виден весь предстоящий путь, решили поднести повыше наши увесистые рюкзаки. Медленно идет подъем по фирновому склону. Особенно тяжело Краснокутскому: его веса в сто с лишним килограммов не выдерживают даже хорошо утоптанные ступени.
Вот и нижняя гряда скал. Около нее образовался горизонтальный гребешок льда, и мы удобно рассаживаемся на нем, устроив живой конвейер для передачи продуктов. Подкрепляясь, изучаем возможные варианты пути подъема на гребень. Один из них хорошо знаком нам. Но на этом комбинированном маршруте чередуются лед и скалы и при первом же появлении солнечных лучей по склону беспрерывно летят камни. Выбираем другой путь, менее камнеопасный, целиком ледовый, с одним трудным скальным участком.
В первых лучах утреннего солнца отсвечивающие бирюзой крутые склоны ледника Копр заиграли мириадами искр. Быстро надеваем кошки, связываемся. В первой связке идут Бердичевский и Краснокутский, во второй – Дивари, Лемстрем, Макаревич. Сразу же от места нашего привала начинается подъем по крутому твердому фирну. Идем прямо «в лоб», пересекая подгорную трещину. За ней крутизна склона заметно увеличивается, его покрывает лишь тонкая снежная корка. Видимо вскоре вступим на голый лед. Наши предположения оправдались: передней двойке уже приходится рубить ступени на пятидесятиградусном склоне.
Со свистом летят сверху голубые осколки льда, с трудом увертываемся от них, стоя на месте, ибо маневрировать на крутом склоне почти невозможно. Наконец передняя связка выходит на продольный ледяной гребешок, за которым лежит слой фирна, толщиной в 50–70 см. Это позволяет нам ускорить движение, подстраховывая друг друга через ледоруб. Но вскоре мы снова попадаем в зону льда. Крутой склон в нескольких метрах слева от нас переходит в почти отвесную четырехсотметровую ледяную стену, спадающую на ледник Озерный. Снова нужно рубить ступени и вбивать крючья в твердый натечный лед. Два десятка ступеней подводят нас к скальному выступу, на котором мы размещаемся, привязав себя к крупным вмерзшим камням.
