На другой день мы отправились на прииски. Идти пришлось пешком, так как денег для поездки по железной дороге у нас не было.
Першин нас провожал до станции Стрелка, находившейся в пяти верстах от Бодайбо. «Идите, а я на этих днях тоже за вами двину»,– сказал он, прощаясь, и пошел обратно к Бодайбо.
Растянувшись лентой по тропе, мы взбирались на первый перевал, за которым течет ключ Кяхтинский и расположен выработанный прииск Михайло-Архангельский. Там предполагали переночевать и рано утром двинуться к Бодайбинскому прииску.
Наконец мы поднялись на перевал, сбросили с плеч мешки и огляделись. Перевал был высотой 500–600 метров. С него на юге был виден Витим, еще такой же бешеный, каким он бывал летом. Поближе – большая деревня – это только что покинутый нами город Бодайбо. Далеко на север уходили отроги главного хребта, слева виднелось русло реки Бодайбо, которая берет свое начало в отрогах Патомского нагорья. С перевала виден и первый работающий прииск Лензото Утесистый, до которого отсюда было не менее 25–30 верст.
Как мы встретились на Михайло-Архангельском прииске с артелью приискателей-золотничников, я уже рассказывал. Здесь мы переночевали, а утром, дружески простившись с приискателями, опять пошли на север.
Назарову-Першину не пришлось нас догонять. Через два дня после нашего ухода из Бодайбо, рано утром, когда хозяин квартиры Голубков и его квартирант Назаров еще спали, пришли стражники и арестовали Назарова. О причине ареста Назарову сказали, что разъяснит исправник. А когда Назаров предстал пред исправником Галкиным, тот встретил его словами:
—    Здравствуйте, Назаров! – Да, да, именно Назаров, а не Першин.– Мы хорошо знаем, что вы политический ссыльнопоселенец, нелегально проживающий здесь. Сейчас вам необходимо уехать к месту вашей приписки в Петропавловскую волость (Кипренского уезда, Иркутской губернии).– И пришлось Назарову, чтобы не идти по этапу, согласиться с предложением Галкина.
—    Ну, пока посидите, а мы вам изготовим проходное свидетельство,– заключил Галкин.
Так и не довелось большевику Назарову вместе с нами начать работу на приисках. Мы очень жалели о потере Назарова и недоумевали: кто провалил его? Ведь собрание, где он выступал, было строго конспиративным. Очевидно, кто-то из обитателей ликвидаторского болота донес Галкину о Назарове.
Переночевав на Бодайбинском прииске, мы рано утром пошагали к Утесистому. Но на Утесистом никого не знали, а потому, подумав, пошли на Андреевский. Там с поклоном от Назарова явились к И. Н. Нагих.
Он напоил нас чаем, а вечером свел в домик сторожа (наблюдающего за течением воды в сплотках), где мы могли переночевать в полной безопасности. Нагих работал слесарем и, узнав, что мы все мастеровые, хотел было «замолвить слово» заведующему механическими работами. Но утром Слюсаренко с места в карьер изложил наше кредо–о необходимости развернуть на приисках партийную работу. Мы же с возмущением рассказали о бодайбинских ссыльных.
Мы ведь не знали, что Нагих – матерый меньшевик. И разыгралась занятная сценка...
Нагих, выслушав, сразу же заявил, что он нас «в наших затеях», так именно и сказал «в затеях», не поддерживает.
– Я только что выбрался из тюрьмы,– говорил этот бывший рабочий-депутат,– и нашел более или менее тихую пристань... Я опять не полезу в тюрьму, и вы должны об этом помнить.
Нам пришлось быстренько убираться с прииска. Нагих же остался верен себе: продолжал тихо проживать на прииске и в забастовке ленских рабочих 1912 г. никакого участия не принимал.
Ночь мы провели у гостеприимного сторожа. На наше счастье, утром мы получили записку от Баташева, который раньше нас уехал на Надеждинский. В записке Баташев писал, чтобы мы немедленно ехали на Надеждинский, так как он уже говорил о нас механику механических мастерских, и нас могут принять на работу. С запиской нам передали и деньги на билеты.
Мы, не долго раздумывая, сели в поезд и вечером того же дня были уже в бараках механической мастерской. Баташев встретил нас и сообщил, что он уже почти работает, хотя пробу еще не сдал, но думает сдать на днях. Далее он предупредил, что если у нас на пробе что-либо не будет выходить, то ребята помогут, как помогают и ему.