Георгий Васильевич основательно исследовал эпоху, в которую жил и творил Моцарт, хорошо знал историю музыки, и особенно произведения самого композитора, изучил богатейшую литературу, о нем, сам был хорошим пианистом и обладал тонким пониманием музыки. Все это помогло Чичерину стать одним из знатоков творчества Моцарта.
В течение долгих лет у Георгия Васильевича, отдававшего свои силы революционной деятельности, а затем напряженной работе в Наркомате по иностранным делам, по существу, не оставалось времени для музыки. Когда же появлялись свободные минуты, он с увлечением погружался в чтение партитур Моцарта или садился за рояль. Только болезнь «предоставила» ему возможность больше уделить времени музыке. Находясь на лечении за границей, Чичерин с интересом следил за новинками и был в курсе новых музыкальных направлений. А. В. Луначарский даже просил Чичерина заняться «хотя бы некоторой разработкой вопроса о причинах нынешнего поворота к классицизму, который сказывается не только в культе «мелодии пура» но и в живописи, и в скульптуре, и в поэзии (Поль Валери)». Анатолий Васильевич писал ему в том же письме от 8 июля 1929 г.: «Вы могли бы, в особенности в области музыкальной, несомненно, внести ценнейший вклад в разъяснение этого явления, которое, на мой взгляд, имеет как свои положительные, так и свои отрицательные стороны, равно как свои положительные, так и отрицательные корни».
Пребывание в Висбадене в 1927 и 1929 гг. Чичерин использовал также и для исследования творчества Моцарта. «Я стал знакомиться с новой литературой о Моцарте,— писал он брату 14 ноября 1929 г.— Громадная! Новая эра...» Его целью было обобщить собственные раздумья о композиторе и «составить свой труд о Моцарте». Георгий Васильевич с присущей ему тщательностью и пытливостью разбирает и сопоставляет множество больших и малых работ о Моцарте, делает записи своих мыслей о его музыке.
В начале 1927 г. Чичерина, лечившегося в клинике профессора Нордена во Франкфурте-на-Майне, посетил Шаляпин. Они говорили о Моцарте. Георгий Васильевич писал об этом свидании: «...меня посетил еще не порвавший с нами Шаляпин и между прочим сказал: «Входишь в большой мрачный, торжественный дом; кругом — самая тяжелая и мрачная обстановка; тебя встречает нахмуренный хозяин, даже не приглашает сесть, и спешишь скорей уйти прочь — это Вагнер. Идешь в другой дом, простой, без лишних украшений, уютный, большие окна, море света, кругом зелень, все приветливо, и тебя встречает радушный хозяин, усаживает тебя, и так хорошо себя чувствуешь, что не хочешь уходить. Это — Моцарт». Красиво сказано, но это не весь Моцарт. И он вообще не так прост, он требует работы, надо вдумываться, вслушиваться, долго вникать в него. В результате — нектар...»
В конце мая 1930 г. Георгий Васильевич закончил работу о Моцарте, которую скромно назвал «Исследовательским этюдом». Направляя ее брату, он писал: «Дорогой Никола, я мог произвести физический труд нанизания висбаденских заметок и цитат. Понемножку хоть это удалось. Самая работа — висбаденская, здесь много кое-что прибавил ad hoc и ad hominem. Самую работу, хотя она только компилятивная, я бы уже не мог больше теперь сделать. Бисмарк говорил: «Я люблю в жизни две вещи, женщину и вино, но женщину у меня отняли, а вино врачи запрещают пить!» У меня была революция и Моцарт, революция — настоящее, а Моцарт — предвкушение будущего, но их отнять нельзя. О Моцарте, хотя и компилятивно, кое-что подытожил — хорошо подвести итоги.
Это не книга, это частное письмо. Это не книга, потому что для драки с Л-ми нужна физическая свежесть. Хоть так, но да будет подытожено. Это не книга и потому, что я только нанизал и списал заметки и цитаты».
В другом месте Чичерин говорит: «Прогрессирующая болезнь не дала мне возможности поработать самостоятельно над творчеством Моцарта... Пусть же эти выписки из книг и эти разрозненные лирические излияния хоть немного свидетельствуют о том, чем для меня был и есть Моцарт».
В своем труде Чичерин выступает за активный пересмотр толкования творческого наследия Моцарта. Он заявляет: «Моцарт — более композитор XX века, чем композитор XIX века, и более композитор XIX века, чем композитор XVIII века, от которого он оторвался и ушел в будущее. Он потому и умер в нищете, что под конец жизни стал чужд своим современникам. Он из тех художников, которые открываются лишь постепенно». И, пожалуй, основная идея труда Чичерина — показать, что Моцарт самый современный из композиторов, даже композитор будущего.
А. В. Луначарский был в восторге от «Этюда». Он назвал его первым марксистским трудом о Моцарте и рекомендовал напечатать его. Но Георгий Васильевич был против публикации. Как рассказывает Б. И. Короткин, только по настоянию М. И. Калинина Чичерин согласился издать эту работу на правах рукописи и в количестве 200—250 экземпляров. В апреле 1934 г. ее должны были напечатать в типографии ВЦИК, однако по разным причинам осуществить это не удалось. Лишь в 1970 г. советский читатель смог познакомиться с замечательным трудом Г. В. Чичерина.
Болезнь исключала возможность возвращения к активной работе. «Слабость растет,— писал Георгий Васильевич брату 1 июля 1930 г.,— вскоре я к длинным письмам сделаюсь совсем неспособен».
Постановлением от 21 июля 1930 г. ЦИК СССР удовлетворил просьбу Г. В. Чичерина об освобождении его по болезни от обязанностей народного комиссара по иностранным делам.
После ухода из НКИД Г. В. Чичерин вел уединенный образ жизни. «...Я постепенно прекращаю вообще переписку. Никаких свиданий, никакой переписки. Меня впрочем не найдут, я буду уже не в комиссариате... Надо делать так, как если бы меня больше не было»,— писал он в июле 1930 г. брату.
Отойдя от активной политической деятельности, Чичерин не утратил интереса к международной политике. Через Наркоминдел он получал зарубежную литературу и газеты, внимательно следил за происходящими в мире событиями. Но все реже и реже, только в те часы, когда боли утихали, он мог почитать газеты, написать друзьям или сесть за рояль.
Большую заботу о Чичерине проявляли Михаил Иванович Калинин и Авель Сафронович Енукидзе. Б. И. Короткин, который до конца жизни Чичерина был его помощником, рассказывает, что Михаил Иванович часто расспрашивал, всем ли обеспечен Чичерин, хорош ли уход за ним и с готовностью выполнял ту или иную просьбу.
Г. В. Чичерин с большой симпатией относился к М. И. Калинину и нередко обращался к нему за дружеским советом.
Между тем здоровье Г. В. Чичерина продолжало ухудшаться. С января 1936 г., по свидетельству наблюдавших его врачей, болезнь приняла особенно тяжелый характер и протекала при высокой температуре и сильных физических страданиях. 7 июля 1936 г. наступило резкое ухудшение. Несмотря на все принятые врачами меры, в 21 час 35 минут Георгий Васильевич скончался. 9 июля он был похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.
***
Советский народ бережно хранит память о Г. В. Чичерине. О его жизни и деятельности написаны книги, статьи и диссертации, созданы кинофильмы. Его именем названы улицы, школы и библиотеки. В декабре 1969 г. был поднят Государственный флаг СССР на теплоходе «Георгий Чичерин», построенном на Гданьской верфи в Польской Народной Республике. Символично, что этот теплоход, как и его предшественник 20-х годов, входит в состав Черноморского флота, с революционными моряками которого Георгий Васильевич поддерживал тесные связи еще до Великого Октября.
В декабре 1972 г. советская печать отметила 100-летие со дня рождения Георгия Васильевича Чичерина. В статьях и очерках центральных газет и журналов, посвященных его памяти, с большой теплотой рассказывалось о крупных заслугах перед партией и советским народом этого видного государственного деятеля и дипломата, соратника В. И. Ленина, верного и последовательного проводника ленинской внешней политики, активного борца за дело мира, международную безопасность и социализм.
В дни, когда наша страна и все прогрессивное человечество праздновали славный полувековой юбилей Союза Советских Социалистических Республик, Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев, выступая на торжественном заседании Центрального Комитета КПСС, Верховного Совета Союза ССР и Верховного Совета РСФСР, посвященном этой знаменательной дате, подчеркивал те невиданные по своему размаху и глубине социально-политические изменения, которые произошли в мире за полвека существования великой социалистической державы — Союза ССР. Он говорил: «Социалистическая революция победила в ряде стран Европы, Азии и Америки, возникла мировая система социализма. В мире капитализма могучей, хорошо организованной и политически активной силой стало международное рабочее движение. В большинстве стран мира сформировался и окреп его боевой авангард — коммунистические и рабочие партии. Навсегда рухнула созданная империализмом система колониального гнета.
Короче говоря, за эти полвека мир стал иным. И бесспорно, товарищи, что во всех этих исторических переменах немалую роль сыграл Советский Союз — самый факт его существования, сила примера нашего социалистического общества, активная международная политика нашего государства».
И далее Л. И. Брежнев отметил, что с первого дня своего существования Советское государство проводило, проводит и будет проводить тот внешнеполитический курс, который был определен Лениным. «Наша внешняя политика,— сказал он,— была, есть и будет классовой, социалистической по своему содержанию и целям... От первого внешнеполитического акта Советской власти — Декрета о мире до Программы мира, выдвинутой XXIV съездом КПСС, наша партия и государство пронесли преемственность главных направлений борьбы за мир, за свободу и безопасность народов».
