В начале 1904 года, когда Камо еще сидел в батумской тюрьме, до него дошли первые вести о разногласиях на II съезде РСДРП, о расколе на большевиков и меньшевиков. Камо сразу и бесповоротно пошел за Лениным. Всю жизнь он непримиримо дрался с меньшевиками, которых в Закавказье, особенно в Грузии, было немало.

Работая в подпольной типографии, он во время земских банкетов, в которых меньшевики принимали горячее участие, отказался печатать их прокламации. «Я сказал,— вспоминает Камо,— что типография больше не принадлежит им, так как ее создание — дело моих рук, шрифт достал я, машины принадлежат Кавказскому союзному комитету, который стоит на большевистской платформе».

Руководители меньшевиков сначала пробовали уговорить его, потом неистово ругались, но так и не добились от Камо печатания своих материалов в типографии. Они добились лишь того, что Камо им отдал никуда негодный станок. Меньшевики долго следили за Камо, пытаясь узнать, где находится типография, чтобы завладеть ею, но это им так и не удалось.

На всю жизнь сохранилась у Камо ненависть к меньшевикам. Интересно рассказывает об одном разговоре с ним М. Горький.

Дипломатию социалистическую, подлинно народную, и дипломатию эксплуататорского общества разделяет поистине пропасть. Направления и формы, приемы и методы новой дипломатии определяются тем, что главной целью внешней политики социалистического государства является борьба за мир и мирное сосуществование, за дружбу народов и международное сотрудничество. Добиваясь этой благородной цели, которая является святою святых для народов всего мира, социалистическая дипломатия опирается в своей нелегкой борьбе на народные массы, апеллирует к их мнению и поддержке. В этом заключается одно из коренных отличий новой дипломатии от дипломатии общества, разделенного на антагонистические классы.

В апреле 1905 года III съезд РСДРП поручил всем партийным организациям «принять самые энергичные меры к вооружению пролетариата, а также к выработке плана вооруженного восстания и непосредственного руководства таковым, создавая для этого, по мере надобности, особые группы из партийных работников»

По всей стране шла усиленная подготовка к вооруженному восстанию, фактически уже начиналась партизанская война революционных рабочих с правительством.

На военно-организаторскую работу партия выделяла свои лучшие силы, создала свои кадры квалифицированных боевиков. Большевистские боевики коренным образом отличались от эсеровских и анархистских боевиков, считавших индивидуальный террор оторванных от масс «героев-одиночек» основной программной задачей в борьбе с царизмом.

В. И. Ленин неоднократно подчеркивал, что большевистские боевики действовали в неразрывной фактической связи с восстающей массой. Они шли на смертный бой с царизмом, с капитализмом «вместе с массой не в фигуральном, не в символическом смысле слова, а в буквальном».

Боевые события декабря 1905 года в Москве дали мощный толчок дальнейшему подъему революционного движения в Грузии. Вслед за началом политической забастовки московских рабочих, в Надзаладеви и в других районах Тифлиса прошли массовые митинги и собрания рабочих. Было решено начать всеобщую политическую забастовку. Под руководством Кавказского союза РСДРП и его местных комитетов в городах были организованы забастовочные комитеты. На объединенном собрании обеих фракций РСДРП в Тифлисе было создано Центральное стачечное бюро (Комитет). От большевиков в него входили М. Цхакая, С. Шаумян, Ф. Махарадзе, Ш. Элиава, И. Кора (Санжур) и другие.

12 декабря началась всеобщая забастовка железнодорожных и фабрично-заводских рабочих, к которой присоединились рабочие и служащие почты и телеграфа, городской управы. Стачечное бюро взяло в свои руки управление почтой и телеграфом, установило свой контроль на железной дороге. На улицах Тифлиса патрулировали боевые рабочие дружины. Начались вооруженные столкновения.

В. Д. Бонч-Бруевич, которому посчастливилось на протяжении долгих лет работать с В. И. Лениным, вспоминает о том, как создавался государственный герб Страны Советов. Ленину был представлен проект герба, на котором был изображен меч.

«...Но зачем же меч?— и он посмотрел на всех нас.

— Мы бьемся, мы воюем и будем воевать, пока не закрепим диктатуру пролетариата и пока не выгоним из наших пределов и белогвардейцев, и интервентов, но это не значит, что война, военщина, военное насилие будут когда-нибудь главенствовать у нас. Завоевания нам не нужны. Завоевательная политика нам совершенно чужда; мы не нападаем, а отбиваемся от внутренних и внешних врагов; воина наша оборонительная, и меч — не наша эмблема».

Начиная с небольшого, на первый взгляд, вопроса о государственном гербе страны и кончая основополагающими установками в области внешней политики Советского государства, — во всем Владимир Ильич неукоснительно руководствовался интересами мира и социализма.