Романенко обратился к компетентным органам с просьбой проверить подозрительное поведение Брюханского. Выяснилось, что помимо подготовки «трактата» он собирался создать группу себе подобных молодых людей и готовился к распространению политически вредных листовок. Помимо Романенко о враждебных поползновениях Брюханского заявили также студенты С. Сормов, Е. Лепехова, С. Глушев, кстати говоря, все те, у кого Брюханский искал поддержки своих антисоветских взглядов.

Сталкиваясь с фактами враждебной деятельности, советские люди зачастую проявляют находчивость, мужество и решительность и сами немедля пресекают подрывные акции наших недругов.

Шофер московской автобазы одного из министерств Демченко, возвращаясь с работы поздно вечером 5 ноября 1970 года по Садово-Кудринской улице, увидел, как четверо неизвестных сняли со столба советский флаг. Один из них пытался разорвать полотнище и сломать древко. Демченко подбежал к ним и стал отнимать у них флаг, что ему удалось. Он пытался задержать и кого-либо из нарушителей, но силы были неравны, и тем удалось скрыться. Но один из них, вырываясь из рук Демченко, бросил свое пальто. Демченко поспешил за хулиганами и по пути встретил милицейский автопатруль. Им удалось догнать человека, бросившего пальто. Выяснилось, что задержанный является охранником одного из посольств капиталистической страны. Были установлены и другие соучастники этой враждебной выходки.

Москвичи Асеев и Николаев обратили внимание в вестибюле столичной станции метро «Арбатская» на молодого мужчину, который достал из сумки пачку конвертов и начал предлагать их проходящим мимо людям. Асеев и Николаев, взяв конверты, тут же их вскрыли и увидели, что там лежат листовки с призывами вести борьбу с существующим в СССР государственным строем. Асеев и Николаев немедленно задержали неизвестного и доставили в отделение милиции, где у него было изъято еще свыше 200 конвертов. Задержанным оказался бельгийский подданный Де Бие, служащий банка, приехавший в Москву в качестве туриста. При расследовании выяснилось, что Де Бие был послан в Москву антисоветской организацией «Фламандский комитет солидарности со странами Восточной Европы».

На следствии Де Бие показал, что по заданию главарей этого комитета он привез в Москву для распространения 500 листовок, которые получил через редакцию журнала НТС «Грани». 300 листовок он разослал по почте в адреса советских граждан, которыми его снабдили в тех же «Гранях», а 200 листовок решил распространить сам, надеясь, что советские граждане с удовольствием их разберут и охотно будут читать. Однако, как он сем признался, глубоко ошибся, так как «понимания» со стороны советских людей не встретил. Де Бие сказал, что он никак не думал, что советские люди такие активные защитники своей идеологии.

Такое признание примечательно. Совершая акции идеологической диверсии, наши противники в абсолютном большинстве случаев проваливаются в самом начале. Кстати, все полученные по почте советскими гражданами антисоветские листовки Де Бие были отправлены в органы власти с просьбой разыскать и наказать грязного антисоветчика. Так, москвичка Степанова К. М. в своем заявлении в органы КГБ писала: «Сегодня в 8 часов утра я достала из своего почтового ящика свежие газеты и письмо. В письме оказалась листовка, в которой обливается грязью наша родная Советская власть, наше народное государство. Какие-то враги, сидящие за границей, советуют мне бороться с моей родной партией, выступить против моей любимой Родины. Нет предела моему негодованию по поводу этой листовки, до которой даже противно дотрагиваться. Посылаю чекистам эту листовку и конверт и настоятельно прошу выяснить, кто и где занимается этой грязной антисоветской стряпней, найти и отдать под суд того, кто ее здесь рассылает».

Советские граждане проявляют бдительность, находясь в особо сложных условиях, когда они попадают непосредственно в поле зрения империалистических разведок и подвергаются их постепенной, длительной обработке, рассчитанной на вовлечение во вражескую шпионскую сеть или на привлечение к участию в подрывных идеологических акциях против СССР.

В органы государственной безопасности обратился за помощью молодой инженер одного из горьковских предприятии Александр Голубев, которого, как выяснилось, намеревался завербовать агент иностранной разведки.

Что же произошло с Александром Голубевым?

Еще будучи студентом, он увлекался языком эсперанто и коллекционированием марок, вел переписку с зарубежными эсперантистами, а затем опубликовал свой адрес в филателистическом журнале, издаваемом за границей, с предложением осуществлять обмен марками.

На это предложение откликнулся ряд лиц, проживающих в различных странах. В числе их был некий Лоренц из Западной Германии.

Если другие корреспонденты писали Голубеву о советских марках, которые их интересуют, расспрашивали о различных достижениях Советского Союза, рассказывали о себе, о своих увлечениях и описывали достопримечательности тех стран, в которых они проживают, то Лоренц сразу же стал настойчиво выяснять у Голубева, слушает ли он передачи заграничных радиостанций, что он читает из литературы, которая критиковалась в советской прессе, каково настроение советской молодежи.

Однажды Лоренц прислал письмо с подробным описанием деятельности австрийских и западногерманских правящих партий и просил Голубева высказаться по этому вопросу. Спустя несколько месяцев он прислал свои рассуждения о «полезной» деятельности русских эмигрантов за границей, а затем, захлебываясь от восторга, расписал жизнь «среднего» человека в США.

Голубев вступал в споры с Лоренцом, однако вскоре убедился, что последний его доводы как бы пропускает мимо ушей.

Голубев задумался: «С кем же он в действительности имеет дело? Ведь Лоренц пишет ему на русском языке, и очень грамотно!» В одном из писем он прямо спросил: «Кто вы, господин Лоренц?» От Лоренца последовал ответ, в котором сообщалось, что Голубев в скором времени получит важное послание, направленное не совсем обычным путем.

И вот Александр Голубев получил письмо с незнакомым обратным адресом: Москва, Черемушки, Юрий Щукин.

Голубев с недоумением вскрыл конверт. Внутри его оказался второй, на котором было написано: «Александру Голубеву от Лоренца».

В письме Лоренц прямо предложил Голубеву стать агентом. Через некоторое время Голубев получил новое письмо из Москвы, тоже с вымышленным обратным адресом. В это письмо было вложено расписание передач антисоветской радиостанции, новый заграничный адрес, по которому в дальнейшем предлагалось писать, и, наконец, специальная копировальная бумага для нанесения тайнописи, замаскированная под вид бланка одной из московских гостиниц.

В письме Лоренц давал практические указания: «В дальнейшем письма с тайнописью вы будете получать только из городов, расположенных на территории вашей страны. Их будут отправлять мои друзья, которые совершают поездки по Советскому Союзу.

Ответы на письма направляйте моему другу в Англию. Чистым носовым платкам протрите плотный лист бумаги, на одной стороне напишите безобидный текст, на другой с помощью копирок наносите невидимый.

Меняйте почерк и фамилию, которой будете подписывать свои сообщения.

Прячьте копировальную бумагу в надежном месте, сжигайте черновые бумаги, уничтожайте следы».

Но господин Лоренц явно просчитался, надеясь, что Александр Голубев клюнет на его удочку.

Как впоследствии выяснилось, под именем Лоренца скрывался изменник Родины, государственный преступник, запятнавший свои руки кровью советских людей.

Иван Башкиров, бывший научный сотрудник Крымского государственного заповедника. Осенью 1941 года он перешел на сторону немецко-фашистских войск и стал резидентом гитлеровской службы безопасности. Он выдал гитлеровцам подпольные явки советских партизан в Алуште и был проводником фашистских карательных отрядов, осуществлявших экспедиции против штаба партизанского движения Крыма. В дальнейшем Башкиров вступил в специальный карательный отряд фашистских прихвостней, который зверски уничтожал советских людей. Только в деревне Саблы Крымской области этот карательный отряд сжег все дома, уничтожил 64 человека, в том числе 10 женщин и 25 детей.