Кратко задачи экспедиции были сформулированы так:

1. Установить подступы и совершить восхождение на безымянную вершину, расположенную в верховьях ледника Иныльчек, к югу от Хан-тенгри и, предположительно, достигающую высоты 7 000 м.

2. Произвести исследование верховьев ледника Иныльчек в районе безымянной вершины и попытаться установить его связь с ледниками, расположенными на южных склонах хребта Кок-шаал-тау.

Суровый и изменчивый климат района, куда направились альпинисты, был им хорошо известен. Не случайно альпинистской работой экспедиции должен был руководить Леонид Гутман. В 1936 г. он, в составе группы Абалакова, совершил восхождение на Хан-тенгри.

Весь опыт высотных восхождений и особенно восхождений на Хан-тенгри был учтен. При снаряжении экспедиции было обращено большое внимание на защиту от холода. Теплые шерстяные вещи, легкие и прочные, были приобретены в достаточном количестве.

Уже во Фрунзе экспедиция благодаря содействию правительства Киргизской ССР получила радиостанцию. Здесь же к ней присоединился радист А. Ф. Заикин. Дальнейшие события еще раз подтвердили, что рация стала неотъемлемой частью снаряжения экспедиций, направляющихся в отдаленные районы.

Путь от Пржевальска к долине Иныльчека, пройденный уже столькими экспедициями и группами, был проделан за пять дней. Маршрут проходил через ущелье Тургань-ак-су, перевалы Чон-ашу и Беркут. Вместо перевала Тюз, на котором снег, покрывавший лед, стаял, вследствие чего путь для каравана оказался слишком трудным, — пришлось пойти соседним перевалом — Ачик-таш.

Невдалеке от языка ледника Иныльчек был устроен караванный лагерь экспедиции. Рядом с лагерем лежал огромный камень, когда-то принесенный сюда ледником. Лагерь назвали Чон-таш (большой камень).

Радиостанция позволяла не только поддерживать связь с миром, но и в случае необходимости получить поддержку.

Однако все же нужно было так построить работу экспедиции, чтобы всегда в лагере оставались люди для помощи ушедшим на разведку или восхождение альпинистам. Участники экспедиции были разделены на три отряда. Единовременно из лагеря могли отсутствовать два из них. Третий, находившийся в резерве, заодно отдыхал.

Все, наконец, было готово, и работа началась. Необходимо было наверстать упущенное время. Уже первые разведки подтвердили предположение, что безымянная вершина находится в верховьях ледника Звездочка, поэтому направление дальнейших работ было ясно.

По утрам, в солнечную, ясную погоду на льду вблизи лагеря можно было наблюдать необычное зрелище. Альпинисты занимались физзарядкой. Обнаженные до пояса, покрытые потом, загорелые тела блестели в лучах солнца. А на ногах валенки...

Вот и верхний конец ледника. Отсюда, вероятно, можно перевалить в верховья Южного Иныльчека. Слабо выраженная седловина в восточной части цирка, по-видимому, и есть перевал Высокий. Контуры пройденного ледника зарисованы, сделаны необходимые засечки при помощи буссоли. Они помогут правильно изобразить схему ледника и окружающих гор.

Но не только составление схемы занимает умы альпинистов. Все время взгляды их притягивают к себе ледяные склоны Кок-шаал-тау. И каждый прикидывает возможные пути к вершине.

На остановках само собой возникает обсуждение возможных маршрутов. Горячие споры вызывают достоинства и недостатки каждого варианта. Конечно, снизу трудно разглядеть детали, но все же ясно: восхождение будет трудным. Трудным из-за большой высоты, холода, изменчивой, коварной погоды. Трудным еще потому, что и сам путь сложен технически, многие участки его очень круты...

Беспокоит недостаток сухого спирта — «меты». Днем сверху мы видели, как медленно двигались с нартами второй и третий отряды. Этак они не поспеют к сроку. В чем дело?

10 сентября. Утро встретили двумя неприятностями. Володя Рацек плохо спал ночь, у него разболелись десны. Погода испортилась, туман и снег. Но, так как по плану к нам должны сегодня притти снизу, то мы решаем все же двигаться вверх, но не всем. Володя Рацек и Женя Иванов остаются ждать Летавета. Он решит, куда итти Володе. Ваня Мирошкин и я уходим.

Снег такой же, как вчера. Два часа плутаем между сбросами и склонами. Туман сгущается, ориентировка потеряна, и мы вынуждены вернуться в пещеру. Снизу никого нет...

«Мета» у нас плохая, разложившаяся, она, видимо, сильно подмочена на складах Всесоюзного комитета, расходуется ужасающе быстро: вместо обычных 12—14 палочек на кипячение миски воды уходит 30—35 палочек. Так «меты» не хватит.