Члены группы пришли к единодушному выводу, что взять вершину «с хода» нельзя — требуется более детальная разведка пути и лучшие условия погоды. Но на такую «осаду» нужно было время, а его и так много ушло на путь до Кок-шаал-тау. Чтобы иметь возможность проникнуть возможно дальше на восток, решили от восхождения отказаться.

По знакомому пути шли, почти не задерживаясь. Единственный «визит», который группа сделала, был посвящен верховьям ледника Григорьева. Летавет не мог отказать себе в удовольствии вновь насладиться замечательными видами. Еще приятнее ему было видеть восторг его новых спутников. Одновременно по прошлогодней метке проверили положение языка ледника.

Следующим после Джурека было ущелье Чон-тура-су. В описании Пальгова это место не фигурирует. Тем более было оснований обследовать его.

Здесь группа разделилась. Вверх по ущелью отправились Летавет с женой, а Марон и Машков пошли другим путем с тем, чтобы совершить восхождение на панорамную вершину и осмотреть район сверху.

Так и не пришлось проф. Летавету побывать у прорыва Узенги-гуша. Последующие его путешествия были посвящены другим хребтам центрального Тянь-шаня. Несколько лет спустя, после одного из докладов об очередном путешествии, к профессору подошел молодой человек с альпинистским значком. Это был Борис Симагин — один из организаторов альпинизма среди работников авиационной промышленности. За знакомством последовало несколько бесед. Симагин просил посоветовать, в какой новый и интересный в альпинистском отношении район на Тянь-шане ему предпринять поездку.

Восторженные рассказы профессора и убедительные фотографии сделали свое дело. Летом. 1938 г. шесть молодых альпинистов общества «Крылья Советов», после долгого пути, переправились через Узенги-гуш и достигли его правого берега невдалеке от урочища Джурек.

Альпинисты Симагин, Багров, Литвинова, Разуваев, Дик и Гиршон направлялись к горам Кок-шаал-тау с целью совершить интересные спортивные восхождения. В таком отдаленном районе они были впервые и смотрели кругом с удивлением — так сильно все отличалось от знакомых им гор Кавказа.

ПАМИР

ПИК СТАЛИНА

В 1928 г. в глубь «неисследованной области» западного Памира впервые проникли люди. Экспедиция Академии наук СССР приступила к изучению западного Памира — страны высочайших вершин и величайших ледников Союза. Тогда было начато составление первой карты этих мест. Участники экспедиции, немецкие топографы, работая в бассейне ледника Федченко, увидели поднимавшийся вдали за хребтом гигантский пик. Когда при помощи геодезических инструментов определили его высоту, она оказалась 7 495 м. Эта вершина намного превышала пик Ленина в Заалайском хребте (7 127 м), который до того считался первой вершиной Советской страны.

Немецкие топографы решили, что эта вершина и есть пик Гармо — название, данное местным населением одной из крупнейших гор. Однако это заключение было неправильным, настоящий пик Гармо находился почти в 30 км от места расположения нового пика. Ошибка немцев была обнаружена нескоро. В глубь лабиринта ледников и хребтов проникнуть сразу было невозможно. Горы ревниво хранили свои тайны.

Из Бардобы путь лежал на запад, вдоль Алайской долины. Около 100 км приходится пройти здесь до устья реки Алтын-дара. По долине Терс-агара предстоит подняться, чтобы проникнуть к верховьям бурной реки Мук-су, берущей свое начало у ледника Федченко. Но для того, чтобы попасть отсюда к Мук-су, нужно пройти перевалом Терс-агар через Заалайский хребет. Этот перевал издавна был известен местным жителям и значительно сокращал путь.

С 1929 г. все экспедиции направляются с севера к леднику Федченко через Терс-агар; путь вверх по Мук-су от ее устья для каравана непроходим.

С перевальной точки открывается замечательная панорама на широкую, плоскую долину Мук-су и поднимающиеся сразу за ней пики Алтынмазарских гор. Среди них выделяются главные вершины этой группы: Муз-джилга, Сандал и Шильбе. С крутых склонов нависают висячие ледники, изборожденные тысячами трещин. У их подножья видны кучи снега и льда — следы лавин и обвалов.

На леднике Бивачном, недалеко от соединения ледников, составляющих его поток, была устроена вторая база — лагерь, который назвали Подгорным (3 900 м). Для следующего лагеря — «ледникового» — место было найдено на леднике Орджоникидзе, на южных склонах пика его же имени. Высота здесь была уже 4 600 м.

Отсюда, пересекая ледник Орджоникидзе через зону огромных сераков, можно было снова выйти на ледник Сталина по восточному ребру пика. Именно восточное ребро пика Сталина было намечено еще в предыдущем году как путь восхождения. И это — единственный возможный вариант.

На высоте более 6 000 м за день можно подняться вверх лишь на 500—600 м (считая только вертикальный подъем), а если путь трудный, то эта цифра значительно уменьшается. Относительная высота подъема на пик Сталина от лагеря 4 600 м составляла почти 3 000 м. Таким образом, по пути подъема на гребне пика предстояло устроить целый ряд промежуточных лагерей, подготовить путь между ними и только потом отправляться на штурм.