Во время работы альпинисты совершили девять первовосхождений и прошли впервые три новых перевала. Тогда же было выяснено, что по леднику Гандо невозможно проникнуть к узлу Гармо.

Как показатель трудностей работы, можно указать, что поднявшись с громадным трудом к верховьям Гандо и обнаружив здесь невозможность пробраться к цели, исследователи спустились назад я вновь повторили трудный подъем, но на этот раз по ледникам системы Гармо.

На этот раз впервые удается проникнуть к подножию пика, который был настоящим (в то время это не было известно) пиком Гармо. Отряды экспедиции открыли хребет ОПТЭ, поднимающийся над ледником Гармо с севера и отделяющий его от ледника Гандо.

Другие группы альпинистов — участников экспедиции продолжали работу по исследованию последних неясных мест: они прошли ряд маршрутов по ледникам Сагран, Шини-бини, Фортамбек, Турамыс и многим другим. Работой этого года расшифровка всего «белого пятна» была в основном завершена. Однако, несмотря на взятие пика Сталина и решение загадки узла Гармо, альпинисты не охладели к Памиру. Они продолжали участвовать в работах Таджико-Памирской экспедиции.

В 1934 г. группа альпинистов, во главе с О. Аристовым, провела очень важную работу по установке сети автоматических радиостанций на вершинах западного Памира. Эта работа обеспечила важные метеорологические наблюдения. Были установлены первые станции в Заалайском хребте в районе перевала Терс-агар — на безымянной вершине 5 300 м и вблизи перевала Куль-дазан — на безымянной вершине 5 250 м. После этого группа проникла к подножию пика Сталина и сняла с плеча вершины оставленную там в предыдущем году радиостанцию. Эта трудная задача не была последней.

Казалось, все было сделано для обеспечения восхождения, и 17 августа по приказанию начальника похода подразделения вышли на штурм. Путь на вершину был намечен по ее восточному отрогу. Уже в промежуточных лагерях пришлось пережидать непогоду, и лишь 21 августа колонна вышла из лагеря 6 200 м. Свежевыпавший снег непрочно лежал на крутых склонах, и в первые же часы пути люди встречались с лавинами. Сначала они были невелики, но солнце поднималось все выше, становилось теплее, и лавины все увеличивались. Они срывали со склонов то одно, то другое звено колонны. К счастью, все пока что обходилось благополучно, но опасность увеличивалась, лавины перекрывали весь намеченный дальше путь. Решено было спуститься обратно к снежным убежищам. Вечером несколько лавин прошло через лагерь. Снег закрыл ходы в пещеры, и там никто сильно не пострадал. Но несколько человек оказались снаружи. Один из них — командир отделения Помогайбо — был извлечен из-под снега мертвым. После этого весь отряд начал дальнейший спуск вниз.

Другое восхождение в этом же районе было предпринято Н. Гусаком и А. Джапаридзе на безымянную вершину 6 570 м. Альпинисты поставили своей задачей осмотреть возможные пути восхождения, па вершину пика Евгении Корженевской. Этот пик открыл во время одного из своих путешествий известный исследователь Памира Корженевский и назвал его в честь своей жены. Увидев эту вершину издали, предположительно в верховьях ледника Кара-сель (Мушкетова), он определил ее высоту в 7 200 м. В результате восхождения на вершину «6 570 м» не только были найдены пути к вершине пика! Корженевской, но и обнаружен не помеченный на карте ледник.

Следующий 1937 год был юбилейным — страна праздновала 20-летие Октябрьской резолюции, и альпинисты также решили подвести, итоги своей работы.

В последующие предвоенные и военные годы на Памире больше не было значительных групп альпинистов.

Во время войны были сделаны восхождения в Музкольском хребте (Зорче-чекты и Орел), а кроме того, несколько высокогорных походов провели альпинисты Сталинабада и Хорога.

Деятельность альпинистов в горах Памира возобновилась лишь после окончания Великой Отечественной войны. В 1946 г. была осуществлена давно намеченная экспедиция на юго-западный Памир, в горах которого, по сообщениям геолога Клунникова, имелось несколько вершин, достигающих 7 000 м. Эта первая послевоенная экспедиция была предпринята почти исключительно со спортивными целями. Один из семитысячников, открытый Клунниковым, находился в Рушанском хребте. Вершина эта называлась Патхор — в переводе на русский язык «Колючка».