Конец XIX – начало XX века для Балкарии – наиболее плодотворный период в плане активного посещения ее гостями, отражения на страницах различных изданий новых этнографических, археологических и исторических материалов о ней, попыток дальнейших теоретических обоснований собранных данных.
Очень часто балкарские общества, начиная с Безенгиевского, посещал большой любитель путешествий, ученый-ботаник, биолог и гидролог, преподаватель физики и космографии в ставропольской Ольгинской женской гимназии Николай Яковлевич Динник.
В его очерках «Горы и ущелья Северо-Западного Кавказа», «Горы и ущелья Терской области», «Поездка в Балкарию» и в ряде других отражена радость встреч с горами, природой, с этой, как он пишет, «интересною страною», общительными, жизнерадостными и любознательными людьми.
В Кашкатау (Къашхатау – А. М.) Динник со своими спутниками осмотрел село, состоявшее, на внешний взгляд, из 75 дворов, записал легенду об его образовании, сделал множество рисунков и набросков, побывал на горе с одноименным названием. Путешественники были буквально обворожены неповторимой и «неподдающейся описанию» природой берегов Черека, голубыми озерами, ярусами громоздящихся скал. Они посетили также ряд других, небольших, потеррасных и полутеррасных, населенных пунктов – Зылгы, Зарашкы, Коспарты, Мухол, Чегет-эль, Ишканты. Как видно из описания, все эти поселения были незначительными по размерам (от 5 до 30 дворов), характеризовались поквартальным поселением и объединялись в одно общество.
Николай Яковлевич воссоздал структуру сельско-общинных отношений Черекского ущелья, описал экономику и хозяйство балкарцев, их занятия (овцеводством и некоторыми промыслами), сделал замечания по поводу внешнего облика и нравственных качеств населения.
Относительно земледелия, землевладения и землепользования он указывал, что «культурной» земли в горах очень и очень мало, почему эта отрасль хозяйства и занимает второстепенную роль. Узкие ущелья, зажатые скалами, небольшие участки, заваленные камнями, суровый горный климат – такова типичная картина горных районов Центрального Кавказа, сделает позже вывод Н. Я. Динник.
Таубии пользовались незначительными земельными угодьями – пахотными, сенокосными, пастбищными, большую же часть сдавали в аренду крестьянскому населению.
Н. Я. Динника интересовали приемы обработки почвы, сельскохозяйственные орудия труда, ассортимент и качество выращиваемых культур, система орошения. Наглядно видно, отмечал он, что даже ведущееся в незначительных размерах земледелие, требует искусственного орошения. Основными его видами были речное и ручьевое, выражавшиеся в строительстве наземных оросительных сооружений, которые использовались коллективно под контролем общества.
Глубоко ознакомившись с бытом балкарцев, путешественник сделал вывод, что в обществе нет нищих, чему способствовали родственная солидарность и обычай взаимопомощи: «...здесь почти нет таких полнейших бедняков, как у нас. Это объясняется хорошим, издавна существующим обычаем, по которому каждый должен пособить, насколько он может, своему близкому, если его постигнет бедность или какое-либо несчастье. Ему, наверное, наберут несколько баранов, дадут 1 – 2 коровы, лошадь, словом, обставят так, что он будет в состоянии кормить себя и свою семью».
Сам факт бытования данного обычая еще в конце 50-х годов у адыгов зафиксировал некий Л., указав в статье «О гостеприимстве у черкесс», что «между ними нет скитающихся нищих и не слышно, чтобы кто-нибудь умер от голода». М. З. Кипиани, по служебным делам посетивший горные районы Северного Кавказа в начале 80-х годов, писал: «Нельзя не удивляться, например, тому, что среди осетин, вообще ни в Закавказье, ни на Северном Кавказе, нельзя найти нищего».
Л объясняет увиденное гостеприимством, М. З. Кипиани сдерживается вообще от объяснений, и лишь Динник совершенно верно видит в данном порядке взаимоподдержку потомков одного родоначальника.
А получили развитие взаимная помощь и поддержка еще раньше, а именно в роде. В характеристике родовой общины З. Н. Ванеева можно прочесть следующие строки: «В родовой общине существует прекрасная «организация» социального обеспечения: в случае дряхлости или потери трудоспособности человек переходит на попечение и иждивение своего ближайшего родича. К нему же переходит его имущество. Этим объясняется отсутствие нищих у осетин: нищий, просящий милостыню, здесь – явление совершенно исключительное».