Естественно, что мнение путешественника, утомленного трудным переходом, или вообще гостя зависит, собственно, от теплоты встречи и внимания, проявленного к ним, их устройства и конечно погоды, на что в первых своих путешествиях обратил внимание Ковалевский: «В горном путешествии, в путешествии среди грандиозной природы, есть только одна забота и один стимул вашего настроения, эта забота и этот стимул – погода. Хороша погода – вы жизнерадостны, вы наслаждаетесь до восторженности.
Непрерывно сменяющийся калейдоскоп дивных красот приковывает ваше внимание. Прошлого и будущего как бы не существует, живете только настоящим моментом. А в этот настоящий момент существование ваше наполнено одним лишь возвышающим душу созерцанием. О, (как хорошо чувствуешь себя в недрах величественной природы, как отдыхают нервы вне почт, газет и цивилизации. А живительный горный воздух! Какие трудные пути вы в состоянии совершить только благодаря чистоте и прохладе этого воздуха. Четыре, пять часов сна на горном воздухе вполне восстанавливают силы».
Но В. Я. Тепцову, к сожалению, не повезло и в Безенги: лил проливной дождь, никто не был предупрежден о его прибытии туда, все казалось не так.
Однако в Урусбиево неудовлетворение несколько сгладилось, когда женщины княжеского дома пригласили гостей на ужин и оказали «радушное гостеприимство».
На следующий день В. Я. Тепцова и его спутников ознакомили с селом и его окрестностями. Писарь общества рассказал Тепцову, что в селе около 600 дворов с более чем двумя тысячами человек. Жители владеют 200 десятинами пахотной и сенокосной земли, стоимость которой доходит до 1000 рублей.
Как бы мимоходом, видимо, сам об этом не догадываясь, В. Я. Тепцов характеризует право предпочтительной покупки: «Пахотная земля находится в частном подворном владении с правом продажи и перепродажи ее только в руки односельчан...» Но среди односельчан предпочтение отдавалось родственникам.
Хорошо знакомый с трудами по сельской общине Закавказья, которая начала изучаться еще в 40-х годах, автор в анализе Урусбиевской сельской общины, ее сущности и управления показывает, что членами сельских сходов могли быть мужчины начиная с 25 до 100 и более лет.
Все семьи общества были податными единицами, причем величина налога зависела от «числа взрослых мужчин» в семейном коллективе, без учета несовершеннолетних, стариков и нетрудоспособных, а также от социального положения.
Во время пребывания в Урусбиево В. Я. Тепцов и его спутники наблюдали важный для горцев-скотоводов праздник – «праздник сенокоса». Уже за неделю до торжества сельчане начинали налаживать косы, грабли, вилы, спорили дома и на ныгыше по поводу организации и церемониала праздника.
Поскольку это и семейный и общесельский праздник, начало проведения его определялось официально сельским сходом. «Наступает желанный день, – пишет В. Я. Тепцов, – и аул подымается в поход с песнями, скачкой, кто пешком, кто верхом».
Дальнейший путь В. Я. Тепцова должен был лежать или через горную местность Жукурюшкю и Этмиш кол или по реке Гестенти (Кестанты. – А. М.) и Ырхыла в Чегемское ущелье. Второй был легче, и они двинулись в сторону Гирхожана...
Описывая развалины башен, храмов, «христианские» древние кладбища, воспроизводя фамильную легенду Урусбиевых, Тепцов, как чувствуется по изложению, находился под непосредственным влиянием публикаций Ковалевского, Миллера и Иванюкова.
Одним из основных выводов Тепцова после изучения памятников культуры Балкарии является призыв к немедленным научным археологическим раскопкам в этом «богатом древностью» крае, пока археологические памятники полностью не разрушены и не уничтожены.
В составе Чегемской сельокой общины автор выделяет главное село Эльтюбю, центр общества, а также Думалу, «Сузарь (Суусузла. – А. М.), Кям (Кам – А. М.), Орсундах (Орсундак. – А. М.), Булунгу». Однако он упустил такие поселки, как Беттургу, Кала, Кёкташ, Бопу, Жора, Гюдюргю и др. Ведь в Чегемском ущелье ко времени его посещения насчитывались 22 населенных пункта.
