Требование Делиля о предоставлении ему права инструктировать геодезистов и исправлять составленные ими карты не могло вызвать возражений со стороны Кирилова, так как он сам был заинтересован в получении точных карт. Доказательством этого может служить то, что 6 мая 1732 г. Делиль получил от Кирилова записку с просьбой снабдить восемь геодезистов, отправлявшихся с майором Людвигом в западные губернии, «надлежащим письменным наставлением, дабы перед прежним исправнее сделать и карту аккуратнее привезти с собой могли» [27, т. 2, стр. 127]. В июне 1733 г. и 31 января 1734 г. [44, стр. 108] были даны по настоянию Кирилова указы Академии наук об освидетельствовании присланных геодезистами М. Сметьевым и А. Жихмановым карт и каталога Кашинского уезда и трех уездов Угличской провинции. Наконец, 28 марта 1734 г. Кирилов собственноручно отослал в Академию наук для освидетельствования «юрнал и три ландкарты Псковской провинции, присланные геодезистами Ф. Трофимовым и С. Арсеньевым» [44, стр. 109].
Таким образом, И. К. Кирилов по мере сил и возможности шел навстречу тем требованиям Делиля, удовлетворение которых приносило несомненную пользу их общему делу. Но он был против того, чтобы передать в полное распоряжение Делиля все собранные в Сенате карты. Единственной уступкой, которую он сделал в этом отношении, было согласие на то, чтобы сенатские карты хранились в Академии наук, в особо отведенной для этого комнате, под присмотром геодезистов, которые с его разрешения выдавали их под расписку Делилю. По-видимому, Кирилов не доверял Делилю, и не без основания. В Петербурге приблизительно в это время стали распространяться слухи о том, что Делиль занимается пересылкой русских карт за границу. Правильность этих слухов подтверждается биографом Делиля А. Изнаром, который, оперируя не подлежащими ни малейшему сомнению фактами, почерпнутыми из корреспонденции Делиля, пишет: «С самых первых лет своего пребывания в России Делиль был занят доставкой во Францию переписанных и исправленных им карт» [58, стр. 56—57]. Каталоги карт Делиля, хранящихся в Национальной библиотеке в количестве 190 единиц и в Архиве Морского флота в количестве 150 единиц, приведенные Изнаром в цитируемой работе, дают представление о том ценнейшем картографическом материале, который в виде копий, а отчасти и оригиналов был вывезен Делилем из России. Достаточно указать, что в числе материалов, переправленных Делилем во Францию, были карты побережий Финского залива, Балтийского, Черного, Белого и Каспийского морей, планы морских портов и крепостей, карты течений главнейших рек и их притоков, карты границ, планы городов и карты уездов и провинций и северных и северо-восточных окраин России, составленные либо на основании новейших данных, полученных русскими экспедициями в Северном и Тихом океанах, либо самими участниками этих экспедиций и в том числе карты Беринга и т. д.
Однако, несмотря на обилие картографических материалов, прошедших через руки Делиля, несмотря на готовность, с которой Кирилов шел навстречу Делилю как в отношении снабжения его картами, так и в отношении удовлетворения других его требований, работа Делиля над составлением генеральной карты и атласа Российской империи вперед не продвигалась. Совершенно иначе обстояло дело у Кирилова, который к началу 1733 г. напечатал уже более двух десятков карт уездов и провинций России и заканчивал работу по изданию Генеральной карты. По-видимому, эти успехи Кирилова, особенно выгодно выделявшиеся на фоне почти полного застоя в его собственной картографической деятельности, сильно раздражали Делиля и в конце концов привели его к резким выпадам против Кирилова и его работ в области картографии.
В 1733 г. Делиль представил в Академию наук мемуар, основная цель которого заключалась в том, чтобы как-то оправдать свою собственную бездеятельность в области картографии и обеспечить за собой единоличное руководство геодезистами и бесконтрольное распоряжение картографическими материалами. Делиль писал, что одной из главных помех в его работе над составлением генеральной карты России было то, что «г. Кирилов пожелал вмешаться в вопросы географии», в результате чего он, Делиль, мог с трудом только доставать материалы и карты, которые находились в руках Кирилова, а также пользоваться услугами геодезистов и чертежников, имевшихся у Кирилова в изобилии. «Сверх того, — писал он, — я не мог добиться от него, чтобы геодезисты, которые составляли карты или работали над ними, представляли бы мне отчет о своих работах и показывали бы мне свои журналы, что мне было бы чрезвычайно полезно для того, чтобы лучше судить о качестве их работ, а следовательно, и иметь возможность использовать их наилучшим образом».
