Иркутский губернатор Бантыш в ноябре 1911 г. доносил генерал-губернатору, что Лензото «поит, кормит, учит, лечит, казнит и милует тысячи людей. Почти исключительно Лензото дает деньги и на содержание правительственных чиновников... Стоит только тому или другому правительственному чиновнику перестать поддерживать отношение к Лензото, и его возьмут измором; отоплением, электричеством и тому подобное».
Правление Лензото находилось в Петербурге. В 1912 г. председателем его был М. Э. Мейер, директорами правления – представители упоминавшегося уже банкирского дома братья Александр и Альфред Гинцбурги, членами – Бояновский и Н. Лапин.
Для непосредственного управления приисками на берегах Витима и Олекмы было создано приисковое управление, подчиненное главному правлению в Петербурге.
Во главе приискового управления стояли главноуправляющий и его заместитель.
Главноуправляющим еще в 1902 г. был назначен бывший приискатель-практик, делец и авантюрист Белозеров. Горный исправник Кржижановский, весьма умеренный царский чиновник, в своем докладе иркутскому губернатору давал такой отзыв о Белозерове: «Природный ум, сметка, нахальство, полное отсутствие нравственных качеств, дитя иркутских подонков, неоднократное выступление в роли альфонса – вот те отличительные черты, которыми обладал Белозеров».
Все эти способности высоко ценились начальством Белозерова в Петербурге. Главное правление Лензото выплачивало Белозерову «скромное» жалованье в размере 150 000 рублей в год, а также премии с каждого пуда добытого золота. Вот эти «попудные»: в 1905/06 операционном году Белозеров получил 36168 рублей; 1906/07 г.– 40 761 рубль; 1907/08 г. - 55 720 рублей; 1908/09 г.– 83 520 рублей, а всего за эти годы Белозеров получил около 216169 рублей.
Помощником Белозерова был его большой друг и приятель по совместной службе в Компании промышленности А. Теппан. Курляндский немец по происхождению и барон-крепостник по убеждениям Теппан как раз подходил для того, чтобы быть помощником Белозерова, мещанина по паспорту и рабовладельца по своим воззрениям. До работы на Бодайбинских приисках Лензото Теппан семь лет был окружным горным инженером Амурского горного округа и был хорошо знаком со всем горным законодательством царской России. Став помощником главноуправляющего, он сделался безгласным орудием в руках Белозерова и закрыл глаза на все безобразия, творившиеся на приисках Лензото. 30-тысячный оклад помог Теппану стать точным исполнителем приказов Белозерова, которого местные жители звали «царем и богом Ленской тайги».
Управление всеми приисками (а в 1911/12 операционном году в эксплуатации находилось 52 прииска) было разделено на три дистанции – административно-технические участки. Во главе каждой дистанции стояли управляющие. Почти все управляющие дистанциями и приисками были «практики», не имевшие необходимого элементарного технического образования, выслужившиеся из низших служащих благодаря своей преданности начальству. Инженеры среди управляющих были редчайшим исключением.
Прииски следующим образом распределялись по дистанциям: первая и третья Дистанции (Дальняя тайга).
Это прииски, расположенные по реке Ныгри Олекминского горного округа (первая дистанция), и прииски возле мелких речек и ключей того же Олекминского округа (третья дистанция). Среди них часть разрабатывалась «хозяйским» способом (т. е, непосредственно Лензото): Александровский, Андреевский, Верный, Зинаидинский, Ивановский, Иосифовский, Кулебрянник, Мининский, Петровский, Предтеченский, Привольный, Светлый, Серафимовский, Тихоно-Задонский и Успенский – всего 15 приисков. Лензото считало невыгодным непосредственную разработку других приисков и поэтому отдало их в эксплуатацию артелям приискателей-золотничников. Вот эти прииски: Гаврило-Архангельский, Константиновский, Нежданный, Неразгаданный, Нижний, Павловский, Софиевско-Алексеевский и Успенский – всего 8 приисков.
Во главе первой и третьей дистанций стоял С. П. Черных. Это был старый таежный волк, едва ли не родившийся в Восточной тайге. К 1912 г. ему было далеко за 60 лет, но он был очень крепок. Старые рабочие рассказывали, что еще в 80-х годах из-за грубого недосмотра Черных, тогда смотрителя шахты Прибрежно-Витимской компании, погибло от отравления газами после отладки буровых более 50 каторжан-горняков. За это преступление Черных не был наказан, Черных был растленным, распутным типом. Много слез пролили приисковые женщины из-за его безобразий. Рассказывали, что в 1910 г. одна из девушек повесилась после очередного пикника-оргии, устраиваемого Черных по случаю приезда начальства. Белозеров очень ценил Черных, который был его близким другом и доверенным лицом.