—   Смерть нам не страшна,— говорил Косиор товарищам,— страшно другое — чтобы наши враги не подумали, что им удалось запугать нас.

—   Надо доказать им это на деле,— бросил кто-то реплику.

—   И докажем,— загорелся, как всегда, Станислав. И доказал. Подобрав группу смельчаков, он темной ночью, когда шла заправка доменной печи, поднялся на вершину трубы и закрепил там красный флаг. Утром весь поселок увидел гордо развевающееся в небе алое полотнище. В панике метались администрация завода и жандармы. Домна была уже задута, и остановить ее — значило вывести из строя. Предлагали вознаграждение тому, кто снимет флаг. Таких не оказалось. Пробовали расстрелять его из винтовок — ничего не получилось. Несколько дней, пока не была закончена плавка, флаг, на радость рабочим и на страх хозяевам, развевался в вышине.

В июле 1912 года Косиор переезжает в Харьков. Здесь он устраивается конторщиком в банке, связывается с большевиками и снова с головой уходит в партийную работу. Он часто бывает на заводах, фабриках, много выступает, продолжая в то же время напряженно учиться.

В 1913 году семью Косиоров постигло большое горе — умер от тифа Викентий Янович. Станислав тяжело переживал смерть отца, но, как старший в семье, делал все, чтобы утешить мать. Сразу же после похорон он перевез семью из Алчевска в Харьков. Косиора угнетало, что мало приходится уделять внимания матери, братьям и сестре. Все время шло на партийную работу. Спутником и помощником Станислава в его посещениях заводов часто был один студент по кличке «Ретивый». Энергичный и такой же горячий, как Косиор, он имел обыкновение, появляясь в его квартире, в первые же минуты выпалить столько слов, сколько другому хватило бы на целый день. Но однажды, в феврале 1914 года, «Ретивый», придя к Косиору, таинственно молчал.

—   Что с тобой, что-нибудь случилось? — спросил удивленный Косиор.

—   Случилось, Станислав Викентьевич. В нашем полку прибыло. В Харьков от Ленина приехал известный большевик.

—   Кто?

—   Вот то-то и оно, что кто? Не знаю кто, но знаю, что приехал и хочет тебя видеть.

—   Это тебе в комитете сказали?

—   В комитете. И велели мне отвести тебя на явочную квартиру к этому человеку и...

—   Что?..

—   И охранять у этой квартиры.

Взглянув на физиономию «Ретивого», Косиор расхохотался:

—   Так вот, оказывается, в чем причина твоего плохого настроения.

Косиор вспомнил, как они много раз говорили о Ленине, мечтали увидеть его или хотя бы встретиться с человеком, который знает Ленина. И вот теперь Косиору предстоит такая встреча, а «Ретивому» придется торчать на улице.

В условленном месте Косиор встретился с участником Московского вооруженного восстания 1905 года активным работником партии Н. Н. Яковлевым, приехавшим в Харьков по поручению Русского бюро ЦК. Незадолго до этого Н. Н. Яковлев был у В. И. Ленина в Кракове. Н. К. Крупская, вспоминая об этом, так писала о Яковлеве: «Был он твердокаменным надежным большевиком. Ильич очень много с ним разговаривал».

В Харьков Яковлев приехал, чтобы наладить здесь выпуск газеты «Листок горнорабочих». Об этом он и говорил с Косиором. В беседах с ним, в выступлениях перед рабочими Яковлев рассказывал о своих встречах с В. И. Лениным, о решениях Пражской конференции большевиков. Все больше и больше ощущалась потребность в объединении руководства революционными силами. Наряду с выпуском газеты намечался также созыв партийной конференции и создание Южного бюро ЦК.

«Потребность в южной конференции,— писала Н. К. Крупская на Украину,— и Южного бюро давно уже назрела, эта идея носится, так сказать, в воздухе». Однако конференцию созвать не удалось. Начались аресты. Выданные провокатором Косиор и Яковлев были арестованы. Косиора выслали в Полтаву. Здесь его застала весть о начале первой мировой войны.

Человек неуемной энергии, Станислав недолго пробыл в Полтаве. Он бежит в Киев, а оттуда через некоторое время перебирается в Москву и участвует здесь в подпольной работе большевистской организации.

В Москве Косиор поступил на работу в Центросоюз и, проверяя работу кооперативов, часто бывал в рабочих районах. По поручению ЦК он собирал разгромленные партийные организации, связывал заводские ячейки и отдельных большевиков с руководящим центром, готовил партийную конференцию. Партийный организатор должен хорошо разбираться в обстановке, быть основательно, теоретически подготовленным. И Станислав много читает, часто выступает перед рабочими, пропагандируя ленинский лозунг о превращении войны империалистической в войну гражданскую. Друг юности Косиора В. Фролов вспоминает об этом: «На одном из складов союза потребительских обществ проходили наши тайные большевистские сходки. Однажды нагрянула полиция. Косиор не растерялся. Он мигом залез в большую бочку с мукой. Когда все благополучно кончилось, Станислав смешно рассказывал «о муках ада» в бочке: ему страшно хотелось вздохнуть полной грудью, он еле удерживался, чтобы не чихнуть и не выдать себя. Еле вытерпел».

15 сентября 1915 года — новый арест. На этот раз царская охранка крепко вцепилась в молодого революционера. Его сослали в Сибирь.