Джомолунгма была покорена на три года раньше новозеландским пчеловодом Эдмондом Хиллари и прирожденным альпинистом из горного народа шерпов Тенсингом. Около четырехсот человек альпинистов и носильщиков шерпов вышли в марте 1952 г. из столицы Непала Катманду. Двое из них достигли через семьдесят дней вершины Джомолунгмы. 29 мая в 11 часов 30 минут человек впервые встал выше всех гор земного шара. Труднейшее предприятие прошло на редкость организованно и явилось подлинной победой человеческого духа над стихией природы.
В отличие от экспедиции Хиллари, предшествовавшее ей покорение первого восьмитысячника Гималаев Анапурны, было в значительной степени победой пирровой. Это восхождение совершила французская экспедиция под руководством Мориса Эрцога. На вершине побывали двое – Эрцог и Лешанель. Они спешили вверх: 31 мая достигнута высота 5900 м, 1 июня – 6900, 2 июня – 7400 м... Подгоняла погода (вот-вот должен был начаться муссон) и мысль о том, не опередили бы англичане, которые подошли к Анапурне с другой стороны.
От последнего лагеря до цели осталось не больше 700 м. Альпинисты измучены трехдневным переходом. Они идут по семнадцать-восемнадцать часов в сутки, пренебрегают отдыхом, отказываются от горячего завтрака, надеясь только на действие допинга. У Лешанеля замерзают ноги. Он собирается уже повернуть назад и все же доходит до вершины. Но это его нисколько не радует. Эрцог, с его точки зрения, слишком долго занимается там фотографированием, и он, не дожидаясь своего спутника, бежит вниз. Происходит странная гонка на склоне восьмитысячника. Победители Анапурны убегают друг от друга. Эрцог никак не может догнать Лешанеля, в спешке он теряет рукавицу. В это время начинает падать снег, усиливается ветер, резко ухудшается видимость. Случайно Эрцог попадает прямо на площадку последнего лагеря. Там две палатки – двое товарищей поднялись снизу встречать победителей. Один из них – Терри – хочет поздравить Эрцога, но с ужасом чувствует в своей руке что-то ледяное и твердое, как камень. Эрцог отморозил руку, совершенно не заметив этого.
Вскоре в палатке услышали сквозь вой начавшейся пурги крики Лешанеля. Его нашли с обмороженными ногами.
Наутро был продолжен спуск к нижнему лагерю, где остались носильщики и врач экспедиции.
Доктор Удо осматривает больных. Обморожение зашло так далеко, что возможно только одно решение. При свете электрических фонариков Удо производит ампутации...
Большой и трудный путь лежит впереди. И здесь вся надежда только на шерпов. Они несут по очереди Эрцога и Лешанеля через ледопады и скальные обрывы, бурные реки и осыпи камнепадов. Им обязаны два француза своей жизнью.
Шерпы – удивительный народ. Они живут у подножия самых высоких гор планеты и чувствуют себя как дома на головокружительных высотах. Они не ощущают враждебности ледяного мира. Шерпы доказывают, что человек может жить и работать там, как и внизу, у подножия грозных ледяных гигантов. Впрочем, практическое освоение ледяных высот началось не на востоке, где живут люди, приспособленные к жизни у льдов, а в Европе, где ледники занимают лишь 1 % территории.
Ступени познания. В Швейцарских Альпах, где всего около двух столетий назад ступили на лед первые гляциологи, ледники теперь вписываются в индустриально-аграрный ландшафт, как леса, реки, горные луга. Железнодорожные поезда взбираются по крутым склонам к самым ледникам, тоннели прорезают заоблачные горы и даже проходят прямо сквозь толщу льда, вагончики фуникулеров поднимают туристов высоко над ледяным поясом Альп. Конечно, осваиваются Альпы в основном индустрией туризма.
Первыми хозяевами гор были, конечно, скотоводы, находившие именно на склонах гор наилучшие пастбища и наиболее благоприятные климатические условия для выпаса. В горных районах всего мира скотоводы каждое лето подходят со своими стадами к подножиям ледников. Но останавливаются на некотором расстоянии от ледяного края. Издавна суеверный страх внушали даже горцам ледники, непонятно как возникающие, неожиданно начинающие быстро двигаться, рождающие реки и источающие холод. Их считали порой загадочными живыми существами. Под, влиянием этих представлений один из первых альпийских гляциологов Гуги называл ледник живым организмом, характеризующимся ритмической сменой процессов ассимиляции и диссимиляции.
Нелепыми нам кажутся теперь попытки объяснить происхождение на поверхности Земли многочисленных образований, связанных, как мы теперь знаем, с древним оледенением. Широко распространенные на равнинах Европы россыпи валунов, моренные гряды, озера с причудливо изрезанными берегами объясняли вначале непонятной игрой природы или результатом лунного наводнения. Потом появилась гипотеза земного потопа с плавающими льдинами, в конце прошлого столетия утвердилась в науке теория1 материкового оледенения, но и она уже претерпела значительные изменения.
Автор первой теории движения ледника швейцарский натуралист Шейхцер предполагал, что ледник движется потому, что вода, заполняющая его трещины, расширяется при замерзании. Но уже к концу XVIII в. было обнаружено такое свойство льда, как пластичность, а еще через столетие Джон Тиндаль писал: «Лед ледника, как он ни кажется нам твердым и хрупким, есть в сущности вещество тягучее, похожее на мед, деготь или патоку». Это представление тоже было упрощенным, не совсем правильным.
Соссюр и Тиндаль первыми приступили к исследованию ледников земного шара, они заложили основы науки о ледниках. Она зародилась в Альпах.
Затем эстафету приняли русские ученые. Первый кирпич в фундамент русского ледниковедения положил М. В. Ломоносов, первый этаж ее здания возвел известный геолог Иван Васильевич Мушкетов. Он составил инструкцию, как вести регулярные наблюдения за ледниками, публиковал ежегодные отчеты о состоянии ледников России, сделал ряд теоретических обобщений, провел первую русскую ледниковую экспедицию. Об этой экспедиции хочется рассказать подробнее.