Все четче среди горского населения выделяются разнящиеся следующими качествами группы общинников, которых можно уже называть крестьянами: величиной земельных держаний, размерами и характером повинностей, степенью своей личной зависимости. Зажиточные общинники и несшие военную службу дружинники выделяются в сословие каракишей. У В. Я. Тепцова есть важное в этом отношении выражение: «Каракеши, по преданиям, добровольные пришельцы...» В предании подразумевались воины-кипчаки, они, правда, не добровольно оказались в горах, но тем не менее они и их потомки были дружинниками.
Пользовавшихся правами «земельных держаний» и попавших под патронат называли чагарами. Они должны были определенное время отрабатывать на земле и в усадьбе покровителя – хозяина (вспашка сабана – пахотной земли – своим инвентарем и скотом, жатва, косьба, молотьба, уборка урожая, рытье канав, ремонт орудий труда и хозяйственных построек).
На господском дворе, да и у каракишей, в это время уже работают дворовые слуги (казаки и карауаши – домашние рабы и рабыни), в качестве которых предпочиталось иметь пленных. Поскольку затраты на их содержание по большей части не оправдывали себя, их использовали в небольшом количестве. Подобного рода рабство носило патриархальный характер. В условиях еще в общем-то низкого уровня социально-экономического и политического развития общества не было возможности и необходимости вследствие нерентабельности широко использовать труд рабов. В связи с чем рабство в «варварском» мире отличалось от античного. По материалам «Адатов...» Ф. И. Леонтовича, балкарцы этих рабов захватывали силой у соседних народов, а также приобретали «путем купли и продажи».
Таким образом в Балкарии шло формирование феодальных отношений. Надо заметить, что сельская община, складывавшаяся вначале как германская марка, в сравнительно короткий срок перерождается в феодальную, но тем не менее даже в середине XIX века, в чем, безусловно, прав К. Г. Азаматов, различные категории балкарского крестьянства так и не превращаются «в единый класс крепостных крестьян». Значительная часть крестьянства сохраняла еще положение свободных общинников, отношение к которым князей имело характер покровительства. Это подтверждается и бытованием в XIX веке общинной собственности.
Свои впечатления о посещении следующего – Чегемского – ущелья Балкарии ученые начинают с описания случая кровной мести, происшедшего незадолго до их приезда туда. Спор возник из-за межи, в результате чего один из споривших рассек другому палкой голову. Сын же пострадавшего ударил обидчика кинжалом в живот. Послушав обсуждавших это происшествие местных жителей, В. Ф. Миллер и М. М. Ковалевский пришли к выводу, что, по понятиям горцев, мальчик «исполнил свой долг».
Фамильная легенда многочисленной чегемской фамилии Балкаруковых, поведанная ученым, еще раз вернула в очерке к проблеме общественного строя балкарцев. Правы авторы, утверждая, что, хотя горские князья по внешнему виду были и далеки от средневековых рыцарей, в их своеобразном быту наличествовали все признаки феодализма. И ничего не было удивительного в том, пишут они, что в 1853 году представители горской знати «заявили русскому правительству о своем желании быть занесенными в ряды потомственного дворянства».
Анализируя легенду далее, авторы заключают: «...феодальная система отношений и, в частности, сословные различия неизвестны были туземцам до поселения в их среде чужеродцев», то есть феодализм, по их мнению, им был навязан извне.
А суть фамильной легенды Балкаруковых состоит в следующем. В далекие от нас времена, до XIII века, горные районы Кавказа от Эльбруса до Уштулу, верхней оконечности Балкарского ущелья, занимали племена, имевшие более или менее демократическое родовое устройство. Авторы, исходя из названий гор и рек, уцелевших следов древнего культа, считают, что это были предки осетин – аланы.
