Дипломатическая переписка Г. В. Чичерина с правительствами капиталистических стран, его записи бесед с иностранными государственными и политическими деятелями, а также представителями делового мира, его многочисленные интервью, речи и выступления дают представление об огромном и самоотверженном труде этого талантливейшего дипломата-ленинца. «Когда читаешь его переписку со старыми и давно утвердившимися европейскими правительствами, то поражаешься, насколько он был выше своих противников»,— говорила о Чичерине Луиза Брайант.
В день 10-й годовщины пребывания Г. В. Чичерина на посту наркома по иностранным делам газета «Известия» писала: «Перечислять один за другим в последовательном порядке отдельные этапы деятельности Георгия Васильевича — это излагать историю советской внешней политики». И действительно, любой сколько-нибудь важный дипломатический шаг Советской республики в годы, когда Народный комиссариат по иностранным делам возглавлял Г. В. Чичерин, так или иначе связан с его именем.
Как можно дальше продлить передышку, обеспечить России прочный мир — это было главной задачей советской дипломатии, основным содержанием и смыслом ее работы после заключения Брестского договора. Задача оказалась не легкой.
Германские империалисты сразу же начали грубо нарушать договор. Они оккупировали Украину, Прибалтику, Белоруссию, Крым, захватили Ростов-на- Дону и в апреле 1918 г. продвинулись в глубь Курской, Орловской и Воронежской губерний. Агенты Антанты плели сеть антисоветских заговоров внутри нашей страны.
9 марта 1918 г. под предлогом «обороны Мурманского края от немцев» войска Антанты и США высадились в Мурманском порту. 5 апреля во Владивостоке появились японские, а вслед за ними английские и американские оккупанты. Чичерин направляет ноты дипломатическим представителям Англии, Франции и США с требованием немедленно вывести свои войска с советской территории.
Глава британской миссии в Москве Локкарт и посол США лицемерно заявили, что высадка не преследует политических целей, а предпринята для «защиты» японских граждан во Владивостоке.
Французский посол Нуланс 23 апреля в интервью журналистам угрожал совместным вторжением войск Японии и ее союзников в Сибирь, чтобы якобы оказать сопротивление «немецкому захвату на востоке России».
Чичерин сказал корреспонденту газеты «Известия» по поводу интервью Нуланса, что «как ни тяжело положение русского народа, как ни тягостен для него был Брестский мир, русский народ и Советское правительство все же никак не могут допустить, чтобы официальные представители держав с таким цинизмом, хотя бы под прикрытием привычных условно-дружелюбных дипломатических фраз, занимались дележом его территории и грозили насильственным захватом русских областей».
В ноте, адресованной в Париж, Чичерин заявил: «Представитель французского правительства, способствующий ухудшению отношений между Францией и Россией, не может быть терпим в пределах Российской Республики». Поскольку Нуланс не был отозван, Советское правительство стало рассматривать его как частное лицо.
Империалисты стран Антанты не прекращали попыток спровоцировать Советскую Россию на возобновление войны с Германией. Имея в виду их происки, Чичерин писал в июне 1918 г. в Лондон М. М. Литвинову: «Теперь речь идет о попытках втягивания нас в окончательную катастрофу или (под видом якобы содействия нам) о дележе России». Против этой опасной политики Антанты Наркоминдел и советские представительства за границей боролись всеми силами.
Спустя несколько дней после интервью Нуланса Г. В. Чичерин имел продолжительную беседу с главой военной миссии Франции генералом Лавернем.
— Вы требуете от нас возобновления войны против Германии, то есть нашей верной немедленной гибели, немедленного занятия всей России германскими войсками, разве это для вас выгодно? — спросил он у Лаверна.
— Ввиду бешеного натиска Германии на французский фронт положение Франции столь тяжело, что она не может ждать даже несколько месяцев и для ее спасения требуется все, что только может отвлечь германские войска от их Западного фронта.— Французский дипломат лукавил.
«Эти жалостливые слова Лаверня,— писал Чичерин,— не были искренними: нам фактически известно, что руководители французской политики горячо желали создания нового германского фронта в России, но не по соображениям, указанным мне Лавернем, а потому, что антантовские руководящие круги этим путем хотели вырвать Россию из-под экономического влияния Германии, которую они опасались, и хотели сделать из нее объект своей собственной эксплуатации. Борьба между двумя коалициями за эксплуатацию России была первой причиной интервенции».
Вопреки соглашению, достигнутому 5—9 марта об очищении Бессарабии, которую войска Румынии оккупировали в январе 1918 г., ее правительство при поддержке империалистов Антанты, США и Германии продолжало удерживать эту неотъемлемую часть Советской России.
В конце мая вспыхнул антисоветский мятеж чехословацкого корпуса, командование которого вступило в сговор с представителями Антанты. Мятежники заняли Челябинск, Пензу, Самару, Омск, Томск и ряд других городов. Позже Локкарт заявил — большевики «совершенно правильно понимали, что чехов предполагалось использовать в качестве авангарда в борьбе с ними».
К лету 1918 г. войска интервентов захватили значительные территории Советской республики.
Поддерживаемая и поощряемая ими внутренняя контрреволюция развязала гражданскую войну. Советская Россия оказалась в огненном кольце. Она была отрезана от своих продовольственных и сырьевых ресурсов. Не хватало топлива, электроэнергии. Заводы останавливались, транспорт работал плохо. Народ голодал. Свирепствовали эпидемии.
В боях, которые вела Красная Армия против объединенных сил врага, решалась судьба рабоче-крестьянской власти, и это понимали все те, кто стал на ее защиту.
В тот период главной задачей была мобилизация сил для отпора и разгрома врага. Естественно, дипломатическая деятельность отошла на второй план. Тем не менее советская дипломатия должна была решать сложные задачи. Подводя в ноябре 1919 г. итоги первых двух лет ее деятельности, Георгий Васильевич отмечал, что внешнеполитическая история Советской России за этот период есть трагическая и в то же время полная неистощимой бодрости и лучезарной надежды повесть о непрекращающейся ни на одну минуту борьбе против бесчисленных врагов, в том числе крупнейших империалистических держав, не дававших молодому государству перевести дух.
В то неимоверно трудное время Г. В. Чичерин, писала «Правда», «своими нотами, то революционно-призывными, то деловитыми, «чисто дипломатическими», стучится во все двери необходимого Советской Федерации мира».
4 июля 1918 г. Г. В. Чичерин выступил на V съезде Советов с докладом о внешней политике. Подробно изложив международную политику Советской республики за первые месяцы 1918 г., он сказал: «Положение Советской России, оказавшейся между двумя империалистическими коалициями, как между двух огней, является неслыханно тяжелым, но с полной уверенностью мы можем сказать, что лучший и даже единственный путь для нашего выхода из этого положения есть наше внутреннее укрепление, развитие нашей внутренней жизни на советских основаниях, наше хозяйственное возрождение и укрепление на базисе коллективных форм производства, воссоздание вооруженной силы для защиты завоеваний кашей революции».
Именно этого боялись и стремились не допустить правящие круги империалистических государств, решившие во что бы то ни стало сорвать социалистическое строительство советского народа.
Работая с В. И. Лениным, Чичерин всегда пользовался его советами и указаниями. Крайне важны они были в периоды наибольших осложнений на мировой арене. «Считаясь постоянно с фактом нашего тяжелого положения и с необходимостью уступок,— писал Чичерин,— Владимир Ильич всегда следил за тем, чтобы достоинство нашего государства было соблюдено, и умел находить тот предел, за которым надо было проявлять твердость».
6 июля 1918 г. произошло событие, которое чуть не привело к войне с Германией. В тот день левые эсеры Блюмкин и Андреев убили посланника Германии Мирбаха.
Около 3 часов дня они явились в особняк германской миссии в Денежном переулке, предъявив фальшивые документы. Во время «аудиенции» выстрелом из револьвера и бомбой они убили Мирбаха и скрылись. Германская миссия сразу же известила об этом Наркоминдел. Г. В. Чичерин немедленно связался с управляющим делами Совнаркома В. Д. Бонч-Бруевичем.
