— Уже сейчас,— поддержал эту мысль наркома Косиор,— Томск — наша гордость. В его учебных заведениях учатся тысячи студентов. Среди них много детей рабочих и крестьян. У нас тут, в Сибири, работает много ученых, которые честно служат Советской власти. Они еще скажут свое слово. Но вся наша беда в том, что Томск да и другие наши культурные центры пока еще островки в мире бескультурья, средневековой отсталости. Вот мне недавно рассказали поразительную историю. Не так уж далеко — по нашим сибирским понятиям 100 верст не расстояние,— в Богородском уезде, среди болот Шигарской тайги, есть одна деревня с населением в 300—400 человек, где живут еще по законам протопопа Аввакума. Это старообрядческий скит. Здесь все самодельное, колокол в церкви и тот деревянный. Былинная речь, древняя одежда и патриархальный быт. Во главе общины — древний старец. Только он один, и только раз в году, в декабре, когда болота замерзают и можно выбраться из этой деревни, выходит в мир. Он приезжает в Богородск или Колывань только для того, чтобы... внести налоги.
Нарком, выслушав этот рассказ, улыбнулся.
— А ведь чтобы написать об этом, нужен Лев Толстой. Как богата наша страна всем, и вот даже такими архаизмами в жизни.
— В Сибири,— продолжал Косиор,— богатств много, но еще больше неустроенности. Приходится не покладая рук работать над преобразованием этих удивительных мест. О, их ждет большое будущее!.. Ведь у нас,— Косиор остановился, топнул ногой о пыльную набережную,— у нас под ногами таятся несметные богатства: редкие металлы, золото, уголь. А леса, реки, наш славный Байкал — сколько в них всего, что так нужно человеку, пропадает. Возьмите для примера хотя бы Байкал. Знаменитый омуль — редкая, вкуснейшая рыба, нерпа, экзотическая живородящая глубоководная рыба голомянка: Ее еще никто не видел живой, а между тем местные рыбаки часто вылавливают на поверхности мертвые особи с 25% жира. И лечатся этим жиром. Да разве обо всем расскажешь! Может быть, я не прав, что так часто задумываюсь о будущем Сибири, но не могу иначе.
— Нет, уважаемый Станислав Викентьевич,— отозвался Луначарский, до этого внимательно слушавший горячую, чуть сбивчивую речь Косиора,— нет, вы тысячу раз правы. И чтобы еще больше уверить вас в правоте, в необходимости таких мечтаний — я не боюсь назвать ваши мысли пока мечтами, но реальными мечтами,— расскажу вам об одном факте из жизни Владимира Ильича. Мне недавно рассказала о нем М. В. Фофанова, на квартире у которой скрывался Ленин в последние дни перед Октябрьским вооруженным восстанием. Представьте себе, вождь партии, державший в своих руках все нити подготовляемого штурма, руководивший борьбой миллионов, в эти дни находил время, считал возможным интересоваться проблемой улучшения интенсивности сельского хозяйства. Он читал тогда такие книги, как «Сельскохозяйственный календарь» профессора П. Слезкина, «Записная книжка птицевода» Раинкина, «Обновленная земля — Сказание о победах современного земледелия в Америке» А. Гарвуда. «Эту книгу, после того как мы возьмем власть, издадим большим тиражом»,— сказал Владимир Ильич Фофановой. И представьте, издали. В 1919 году. Я сам принимал участие в издании.
— Нет, мы не позволим никому,— вдруг сверкнув глазами, жестко произнес Луначарский,— никому не позволим бросать камни в своего вождя. Осенью должен состояться Пленум ЦК, там мы дадим бой этим отщепенцам.
И бой был дан.
На октябрьском Пленуме ЦК (1923 год) ленинское руководящее ядро нанесло сокрушительный удар по оппозиции. Косиор, принимавший участие в работе Пленума, вернувшись в Сибирь, объехал почти все областные организации. Он еще раз убедился, что навязанная Троцким дискуссия не поколебала ряды партии. Своими мыслями, возникшими в результате всех этих поездок, Косиор поделился с секретарем ЦК РКП(б) А. А. Андреевым. В декабре 1923 года он писал ему:
«Последние события, доклад Каменева, письмо Троцкого, теперь полученное по радио обращение питерской организации встретила (по крайней мере верхушка) с удивлением и большой тревогой. Боимся дальнейшего «углубления» дискуссии, угрожающей совершенно перепутать и утопить усиленную работу низов...»
Косиор был в Москве, когда страну постигло великое горе — умер В. И. Ленин. Болью наполнилось сердце. В трудные минуты жизни привык Станислав Викентьевич обращаться за советом к Владимиру Ильичу. И вот его не стало... Возвратившись из Москвы, Косиор в докладах о XIII съезде партии, в беседах о В. И. Ленине главный упор делал на пропаганду ленинского учения, на необходимость укрепления рядов ленинской партии. В решении этой задачи большую роль сыграл ленинский призыв рабочих в партию. В Сибири в дни ленинского призыва в партию было принято 8095 человек. А через год уже каждый четвертый фабрично-заводской рабочий Сибири был членом партии.
Сообщая о ходе ленинского призыва, Станислав Викентьевич писал А. А. Андрееву:
«Ленинский призыв проходит у нас хорошо. Вместо 3 тысяч, намеченных ЦК, приняли больше, а заявлений имеется около 6000. При всех колебаниях в начале дискуссии, однако, никого из секретарей губкомов нельзя назвать даже скрытым оппортунистом. Путались совершенно искренне. Сейчас везде положение исправлено, за исключением (с некоторыми оговорками) Иркутска».
Ни одно мероприятие, ни одно крупное событие в жизни края не проходило мимо внимания Косиора. И особенно интересовался секретарь Сиббюро ростками нового, настойчиво пробивавшимися во всех отраслях народного хозяйства и культурной жизни.
Особенно много внимания уделял Косиор коммунистическому воспитанию трудящихся, используя для этого славные боевые и революционные традиции сибиряков. Он поддержал создание первого художественного фильма о гражданской войне в Сибири, сделанного по сценарию В. Зазубрина режиссером И. Калабуховым. В конце 1924 года Сиббюро ЦК по инициативе Косиора приняло решение о праздновании дня освобождения Сибири от колчаковщины.
— Отмечая пятилетие освобождения Сибири,— говорил Станислав Викентьевич на заседании Сиббюро,— следует вспомнить товарищей, насмерть замученных в колчаковских застенках или павших на полях сражений, не ограничиваясь при этом характеристикой только тех товарищей, которые играли роль в общесибирском масштабе, а останавливаясь и на местных рядовых работниках.
Юбилей решили отметить в ноябре, в день освобождения Красной Армией столицы «Колчаковии» — Омска. Косиор не раз собирал ветеранов борьбы с колчаковцами, героев освобождения Сибири. На одном из таких совещаний после обсуждения плана проведения юбилея он попросил их поделиться своими воспоминаниями с молодежью, выступить с лекциями, со статьями.
И вскоре в газетах появились воспоминания командира партизанского соединения И. В. Громова «Партизаны Западной Сибири», очерк о недавно умершем вожаке партизан Е. М. Мамонтове «Вождь алтайских партизан» и другие материалы.
