Автор сетует на отсутствие в балкарском ауле нормальных гигиенических условий, медицинского обслуживания, врача, библиотеки.
Летом и осенью 1896 года вместе со своим приятелем туристом Г. С. Семиколеновым и проводником из Кисловодска Бакуненко три поездки по северным склонам Кавказского хребта совершил В. Ф. Новицкий. В предисловии к своему очерку автор пишет, что не считает его научным и будет доволен тем, если читатель «получит несколько новых, еще не изведанных им впечатлений».
Он характеризует Урусбиево как центр сельской общины, описывает традиционные жилища, генеалогические корни отдельных фамилий, одежду и пищу балкарцев.
В. Ф. Новицкий воспроизводит церемонию встречи и обслуживания их молодым горцем, который помог гостям сойти с лошадей, снять бурки, башлыки, оружие; вспоминает симпатичных девушек, встречавших гостей стоя. Последнее Новицкий наблюдал и в кабардинских селах: «При входе в помещение, при выходе из него, а равно при проезде мужчины женщины встают; при встрече с ними мужчины держатся левой стороны, причем женщина не может переходить дорогу перед мужчиной».
Характеристику Урусбиевского общества мы находим и в путевом очерке ботаника И. Акинфиева «Поездка к Эльборусу в 1896 году», напечатанном в научно-популярном педагогическом журнале «Естествознание и география» за 1897 год (№4, апрель).
Поднимаясь вверх по Баксанскому ущелью, автор обращает внимание на небольшие по размерам поселения (Озаруково, Гижгит, Муккулан, Кызыл-Кёз, Тютю, Кюллюм-Кылды, Чегет-Кылды) и соответственно маленькие пахотные «местечки в 20 – 30 сажен», искусную и в то же время простую по устройству систему орошения, качество почвы и выращиваемых культур.
Урусбиево приблизительно, на глаз, И. Акинфиев определил в 300 дворов. Его беглый взгляд зафиксировал плотное соприкосновение построек, которые бы в городе заняли не менее двух кварталов. Но он, как видно, далекий от архитектуры человек, не разобрался в технике строительства жилищ.
Как и многие другие путешественники, Акинфиев восторгался теплым приемом в кунацкой Науруза Исмаиловича Урусбиева, где он встретился с ранее прибывшими сюда гостями.
В этот же год, но Черекское ущелье посетил П. Стеблинский. В начале своей статьи он следующим образом объяснил свое стремление попасть в горы: «Мне часто приходилось слышать о величественных видах природы по пути в Балкарию, о самой Балкарии, находящейся в ю.-з. углу Кавказских гор, об экономическом положении, земледелии и о трудности проездного пути, которым пользовался народ ее многие годы». И вот автор решил, как он пишет, «утолить свое любопытство».
Уже в Кашкатау Стеблинский замечает тщательно обработанные пахотные участки, огороженные каменными изгородями, традиционные и более современные жилища, которые сразу выделялись по крышам, спокойный и размеренный ритм жизни села.
Поскольку этот населенный пункт располагался в предгорье, ближе к кабардинским и казачьим селам, путешественник надеялся увидеть здесь планировку, несколько отличную от той, какая характеризует горные поселки и села. Но здесь проезжая дорога, или, как ее еще называли, «большая улица», так же тянулась от въезда в село к сельскому правлению, ныгышу, мечети и далее, изгибаясь между кварталами, к крайним домам (по направлению верховья Черека). А от этой улицы артериями отходили проулки в кварталы всего населенного пункта. Однако дворы здесь, отмечает автор, просторнее, чем в горах, да и окружены они огородами, яблоневыми, грушевыми и сливовыми садами.
Выше Кашкатау он любуется Голубым озером – одним из чудес балкарской природы. Постоянная температура лазурного цвета воды озера, заметное отсутствие в нем жизни, продолговато-овальная форма – от всего этого веет легендами, загадками, «привлекающей таинственностью».
Особое внимание в статье, с упором на специфический горный ландшафт, уделено земледелию и землепользованию. «Ничтожные клочки земли», пишет автор, были собственностью семьи и «рода», сделавшими этот участок пригодным для земледелия. Он, безусловно, прав в том, что размеры занятий землепашеством «вряд ли обеспечивают в должной степени горцев продуктами питания».
