На Баташева была возложена обязанность временно, до организации центрального органа забастовки, руководить всеми мероприятиями по развертыванию стачки. После того как основные вопросы были обсуждены и намечены конкретные меры по организации забастовки, мы пригласили рабочих механических мастерских и продолжили собрание.
Здесь же на собрании выбрали и уполномоченных для связи с приисками: Беляков, Вязовой, Годов и Украинцев. Трое должны были уехать на Нижние прииски, а Матвей Украинцев и еще два товарища (фамилии их я не помню) на прииски Дальней тайги. Всем этим уполномоченным было вменено в обязанность добиться того, чтобы горняки приисков узнали о том, что рабочие Надеждинских механических мастерских твердо решили распространить забастовку Нижних приисков на все остальные прииски Лензото. Украинцев же должен был, опираясь на группы сознательных рабочих Светлого и Иосифовского приисков, призвать всех рабочих первой и третьей дистанций Лензото к всеобщей забастовке.
Затем были выбраны представители от механических мастерских для переговоров с администрацией Лензото и разного рода начальством. Так, «милостивый государь» Павел Николаевич Баташев получил удостоверение (подписанное всеми рабочими механической мастерской) следующего содержания:
«Мы, рабочие и мастеровые механической мастерской Надеждинского прииска, 2 марта 1912 года постановили: избрать из своей среды депутатов для переговоров с управлением Ленского золотопромышленного товарищества, а равно с правительственной администрацией местного Горного района – вполне сознательно и по своему усмотрению, как людей благонамеренных, которым мы могли довериться, в чем и подписуемся». Позднее Вязовой получил такое же удостоверение, но там было добавлено, что он «исполняет только наши постановления и является не частным лицом» и что «ему поручается вести переговоры и с Главным управлением Лензото».
Впоследствии Баташев получил подобное удостоверение еще и от рабочих депо железнодорожной станции Александровская.
К полуночи все связные разошлись и разъехались по приискам. Забегая вперед, нужно сказать, что «судьба не ко всем уполномоченным была благосклонна». В то время как Вязовой, Баташев, Годов и Беляков в течение ночи успешно выполнили полученные задания, на долю группы Матвея Украинцева выпало очень много трудностей. Во-первых, чтобы добраться только до самых близких приисков Дальней тайги, надо было объехать и обойти немало полицейских застав и кордонов. Украинцев в первые 8–10 дней своего путешествия по глухой тайге избежал всяких задержек и в результате его агитации все основные прииски Дальней тайги забастовали. Но вот «удача» стала изменять Матвею, и он попал прямо в лапы исправника Соболева и заключен был в «казачью» прииска Верный. Здесь Украинцев пробыл до тех пор, пока его не вытребовал к себе ротмистр Трещенков. В Бодайбо, Киренске и Иркутской тюрьме Украинцев пробыл еще два года. О причинах этого расскажу ниже.
На прииск Андреевский уехал токарь Зеленко, член нашей Центральной партийной группы. Он получил специальное задание. Среди рабочих прииска было много татар. Чтобы внести раскол в среду рабочих, мулла убеждал мусульман, что у них свои, особые задачи, и они не должны поддерживать забастовку русских. Зеленко с помощью местных товарищей успешно разоблачил коварные замыслы муллы, на следующий день все рабочие прииска забастовали.
День 3 марта был очень напряженным. Все с нетерпением ждали известий о распространении забастовки на прииски, продолжавшие еще работать. К таким относился, например, Феодосиевский, самый «золотой» из всех приисков Лензото и самый многолюдный–на нем работало более 2000 человек. Но там с момента развития событий настоящего руководителя не оказалось. Рабочие несколько дней колебались то в ту, то в другую сторону: одни стояли за забастовку, другие не считали нужным поддерживать ее.
Были и такие, которые хотели использовать забастовку в личных интересах, полагая, что если теперь пойти работать, то их поставят в такой забой, где золотые самородки сами повалятся в карман. Администрация охотно поддерживала эти настроения. Теппан распорядился, чтобы тем, кто идет на срыв забастовки, обязательно давать возможность «шуровки», т. е. поисков самородков золота в забоях. Казаки, которые всегда находились в «золотых» забоях и всех пойманных в «шуровке» немедленно отправляли к исправнику для выселения из горного района, на этот раз «не видели», что рабочие крадут золото. Однако «попустительство» администрации не достигло цели. К чести рабочих нужно отнести то, что в ходе забастовки все рабочие, имевшие золото, сдали его в Центральный забастовочный комитет. Из этих самородков и был составлен фонд бастующих.