Митинг открыл начальник строительства А. В. Винтер, зачитавший рапорт Советскому правительству и открытое письмо строителей ко всем трудящимся Советского Союза. В этом письме были волнующие строки:

«Пройдут годы, великая Советская страна построит еще более грандиозные станции на Волге и на Ангаре, но всегда в памяти трудового народа останется великая и прекрасная поэма строительства самой большой пока что в мире гидростанции на Днепре во время первой пятилетки».

После митинга почетные гости знакомились с поселком и убедились, что действительно, как говорил Винтер, не только дома для рабочих строились в первую очередь, но строители не жалели ни сил, ни средств, чтобы сделать новый город красивым и здоровым. На площадке городка было высажено 35 тысяч тополей, 24 тысячи клена и 12 тысяч кустов акации, а перед затоплением поселка Кичкас в саду больницы было вырыто 300 старых лип и этими, помнившими еще запорожских казаков, красавицами украсили набережную будущего нового города — Запорожья.

Особенно долго гости задержались на плотине и в помещении станции.

Со станции Косиор вышел вместе с Анри Барбюсом. Они несколько минут шли молча. Впечатление от только что виденных гигантских машин, которые завтра дадут энергию огромному краю, переполняло каждого, но не находились слова, чтобы выразить его.

—   Огонь!— нарушил Барбюс молчание одним словом, так неожиданно, даже для него самого вырвавшимся из уст.

—   Что? — не расслышав, спросил Косиор.

—   Огонь!— повторил Барбюс.

—   Огонь? — удивленно спросил Косиор.

—   Да, огонь,— еще раз повторил Барбюс,— огонь творчества. Только этим словом можно передать впечатление от этой громадной плотины, от этих машин, от людей, что построили их, от этого моря света, что расстилается вокруг нас.— Барбюс остановился и, высоко подняв руку, медленно обвел ею вокруг.

Косиор залюбовался им в эти минуты. Из-под спадавшего на глаза «барбюсовского» зачеса сверкали молодые, восторженные глаза. Все его крупное, чуть вытянутое худое лицо как будто светилось.

— Да, это творчество,— продолжил мысль Барбюса Косиор,— творчество миллионов. Только миллионам освобожденных от гнета людей было под силу здесь, в степи, создать это сооружение, обуздать бурные воды Днепра, поставить их неукротимую энергию на службу человеку. Вы ведь знаете, дорогой Барбюс, что на этом месте когда-то были курени Запорожской Сечи. Пороги, которые сейчас скрылись под водой, были названы еще запорожцами: «Сагайдачный», «Богатырь», «Кресло Екатерины». Да, когда-то здесь на своих лихих скакунах проносились казачьи эскадроны, а теперь…

Станислав Викентьевич остановился, наклонился к Барбюсу, и тот увидел, что какая-то особая, еле уловимая улыбка мелькнула на губах Косиора. Барбюс тоже остановился, чтобы лучше расслышать, что он скажет.

— ...А теперь,— тихо произнес тот и вдруг, возвысив голос, начал читать стихи.

Это было так неожиданно, что Барбюс даже вздрогнул и машинально, взяв Косиора за локоть, сжал его, как бы подбадривая. А Косиор читал:

Нет, не вьются там по ветру чубы,

Не пестреют в степях бунчуки;

Там чернеют фабричные трубы,

Там заводские стонут гудки.

Путь степной — без конца, без исхода,

Степь да ветер, да ветер,— и вдруг —

Многоярусный корпус завода,

Города из рабочих лачуг.

—   Чьи это? — вырвалось у Барбюса, когда Косиор кончил читать.

—   Блока. «Новая Америка». Все хорошо, только лачуг мы строить не будем. Нет, хватит. Раз мы сумели построить эту плотину, эту станцию, то сумеем построить и социалистический город. Дайте только время, дайте время...— Косиор взял Барбюса под руку и, увлекая к плотине, тихо и как-то проникновенно произнес:

— Передайте это там, на Западе, рабочим и всем честным людям. Нам нужно время — 5, 10, 15 лет, чтобы доказать на деле, на чьей стороне правда, в чьих руках будущее человечества...

Развитие сельского хозяйства отставало от развития промышленности, от общего роста страны. Это прежде всего объяснялось отсталостью техники и распыленностью мелких индивидуальных хозяйств. Выполняя указания Ленина о кооперативном строительстве, партия начала борьбу за коллективизацию сельского хозяйства. Переход крестьян на рельсы социализма — выдающееся событие в социально-экономической истории человечества. Веками сложившиеся хозяйственные отношения, уклад, быт ломались решительно и бесповоротно. В начале 1930 года в республике коллективизацией было охвачено 30,7% крестьянских хозяйств. На Украине возникли первые машинно-тракторные станции, первая тракторная колонна. К 1936 году на полях Украины работало 64 120 тракторов, 15 174 комбайна, 15 200 автомашин.

Велики были успехи сельского хозяйства Украины, но наряду с ними были и крупные недостатки. Нарушая указания В. И. Ленина о недопустимости насилия в отношении крестьян, Сталин призывал ускорить темпы коллективизации. Это привело на местах к перегибам и извращениям политики партии. На Украине трудности усугубились неурожаем.

Глубоко переживал Косиор ошибки, допущенные им и другими руководящими работниками Украины в деле коллективизации сельского хозяйства.

— Эти ошибки,— говорил он,— отозвались тревогой в сердце всей нашей партии.