В соответствии с этой инструкцией, приступая к съемке того или иного уезда, геодезисты должны были, определив широту уездного города, идти по дорогам, идущим от города к границам уезда, измеряя растояние между населенными пунктами и определяя широты мест пересечения этих дорог с уездной межою. Расстояния измерялись железной «мерительной» цепью длиной в 30 сажен, а для определения горизонтальных углов и направлений пользовались астролябией.
Определение широты производилось по меридианным высотам светил, главным образом Солнца, с помощью квадранта. Астрономические определения долгот ввиду сложности и отсутствия соответствующих инструментов не производились. Разность долгот определялась с помощью правил так называемого «мореходного счисления», т. е. по пройденному расстоянию и разности широт исходной и конечной точек.
Данные, полученные в результате измерения расстояний и румбов, заносились в полевые журналы. На основании журнальных записей вычислялись координаты населенных пунктов и составлялись каталоги этих пунктов с обозначением их широты и долготы.
При составлении градусной сетки геодезисты должны были «писать градусы по широте те, которые усмотрены будут по квадранту, а по долготе от Канарских островов, как в старых ландкартах и каталогах написано, и от экватора к полю (полюсу, — М. Н.) по долготе градусы убавлять по препорции», которая была им показана в Морской академии.
Наконец, в инструкции перечислялись географические объекты, которые надлежало вносить в составленные геодезистами географические карты: города, села, деревни «и реки, откуда которая вытекла и в которую реку впала, также и озера, и из них реки, и леса, и поля».
В соответствии с указом от 22 декабря 1720 г. геодезисты должны были представлять готовые ландкарты в Сенат, где они поступали в ведение И. К. Кирилова. Впоследствии хорошо известный своим современникам как большой любитель географических наук вообще и картографии в частности, Кирилов начал проявлять интерес к географическим картам уже с первых лет своего пребывания на службе в сенатской канцелярии, где он, по его словам, «прилежно наблюдал» все получаемые ландкарты. Этот интерес к картографии в особенности возрос у него с 1720 г., когда Петр I «указал разослать во все губернии и провинции нарочных для описания геодезистов» [6, стр. 708]. По-видимому, это обстоятельство и было причиной того, что именно ему было доверено в Сенате это новое и важное дело, связанное с картографированием страны. Вначале его роль сводилась к простому собиранию, регистрированию и хранению карт. Но мало-помалу, проявляя инициативу и горячий интерес к делу, он сосредоточил в своих руках руководство геодезистами и их работами по картографированию страны. Он наблюдал за ходом съемок и за правильностью составления и своевременной присылкой карт, вел учет заснятых территорий и снабжал геодезистов инструкциями.
Одним из первых мероприятий такого рода было составление Кириловым в 1723 г. инструкции под заглавием: «Реэстр, что при сочинении в пополнку описывать и примечать надлежит, то, чего в присланных картах не находится». Необходимость в этой инструкции была вызвана тем, что присланные в Сенат геодезистами первые карты были признаны неудовлетворительными. Основным недостатком их была бедность содержания. Поэтому в новой инструкции предлагалось значительно расширить номенклатуру географических объектов и обозначать на картах также проезжие большие и проселочные дороги, горы, степи, болота, крепости, валы, засеки, мельницы, каналы, шлюзы и т. д. Сверх того, подчеркивалась необходимость наносить на карты отдельных уездов «порубежные» части соседних уездов, чтобы можно было «генеральную карту без помешания учинить», и прилагать к картам «по алфавиту каталоги обретающимся в ландкарте городам, пригородам, селам и деревням» и т. д. «для скорого ведения и прииску».
Кроме этих двух инструкций 1721 и 1723 гг., многие геодезисты пользовались еще руководством, составленным геодезистом Клешниным в 1723 г. и содержащим несколько более подробные указания по съемочным работам и составлению карт [23, стр. 430—432].
На первых порах неблагополучно обстояло дело не только с качеством карт, но и с темпами съемочных работ, которые вопреки ожиданиям развивались очень медленно, к тому же и карты от геодезистов поступали с большими задержками. В связи с этим Сенат был вынужден 31 июля 1723 г. разослать во все губернии указ с требованием о немедленной высылке изготовленных уже ландкарт. Однако через год положение не улучшилось, поэтому 23 декабря 1724 г. вновь был послан в губернии и провинции указ со строгим предписанием местным властям немедленно выслать в Сенат геодезистов с изготовленными картами, а тех, «которые ландкарт еще не сделали или и сделали, а не всех уездов», побудить к скорейшему окончанию работы, прекратив выдачу им жалованья и оставив «только для пропитания солдацкий корм».
Причины несвоевременного поступления ландкарт, как это видно из доношений с мест, были самые разнообразные. Одни геодезисты писали, что не представили карт потому, что «были в низовом походе», другие, что «высоту солнцу по уездным межам по квадранту за ненастными днями снимать нельзя было», третьи ссылались на неимение александрийской бумаги, красок и китайских чернил и т. д.