Расчет клеветников сводился к тому, что у югославянских рабочих и солдат не могло быть сочувствия к партии, которую называют немецкой и австрийской агентурой. Но Степан Парамонов объяснил Сердичу, кто и почему приклеил этот ярлык к партии большевиков. Парамонов очень толково говорил о классовой сущности Временного правительства, состоявшего из кадетов, эсеров и меньшевиков и рьяно защищавшего интересы помещиков и буржуазии. Очень убедительна была критика войны «до победного конца»: ведется она, говорил большевик Парамонов, рабоче-крестьянской кровью в интересах толстосумов всей земли...
Раз во время прогулки по обширному двору крепости Сердич услышал в толпе заключенных знакомый говор. Земляк? Кто такой? Заговорил с ним. Оказалось, такой же, как и он, рабочий и «нижний воинский чин» и тоже схвачен во время июльской демонстрации на улицах Петрограда. Имя его — Иосип Броз. Он рассказал Сердичу, что с 1915 года находился в плену, в Сибири, а сейчас приехал в Петроград с намерением вернуться на родину... да вот угодил в тюрьму.
Очень заинтересовал Сердича рассказ Иосипа Броз о выступлении Ленина 4 июля 1917 года с балкона дворца Кшесинской. Беседы с Иосипом Брозом надолго запомнились Сердичу. Под влиянием бесед с большевиком Парамоновым, Иосипом Брозом и, главное, революционных событий Сердич понял, что Ленин — за рабочих, за солдат, за крестьян, за трудовой люд. И надо идти за ним, за большевиками...
Беседы со старыми рабочими в стенах Петропавловской крепости оказали самое благотворное влияние на Сердича. Он избавился от многих сомнений. Парамонов в свою очередь заинтересовался любознательным сербом. Не раз расспрашивал Сердича о его жизни, о его народе, о далекой славянской стране.
Удивительное дело! Сквозь толстые стены царской крепости заключенный в ней простой русский рабочий Парамонов слышал бурный пульс истории и вдохновенно говорил о неизбежности и близости великого переворота.
Сердич и его товарищи по камере ждали суда. Но случилось неожиданное: темной октябрьской ночью в крепость во главе с большевиками ворвались вооруженные рабочие и освободили заключенных.
— Пришло наше время, Данило! — сказал Парамонов.
Сердич твердо решил идти вместе с Парамоновым, вместе с питерскими рабочими, вместе с большевиками. Во время сборов Парамонов сказал:
— Сегодня нам без оружия нельзя. Вопрос о власти решается оружием, массовой вооруженной борьбой...
А во дворе крепости, где был общий сбор освобожденных, Парамонов обратился к своему другу:
— Товарищ Сердич, принимай отряд!
Так в Петропавловской крепости Данило Сердич стал солдатом Красной гвардии, солдатом одного из тех боевых отрядов, которые штурмовали Зимний дворец.
Вскоре после Октябрьской революции Сердич встретился с Милошем Опачичем, служившим в охране Смольного.
— Не пора ли отчитаться перед товарищами в Екатеринославе? — спросил Опачич.— Знаешь, как они тебя ждут?
— Пора! — согласился Сердич и добавил: — Мне удалось выполнить поручение товарищей. Теперь свобода югославянских военнопленных обеспечена.
Сердич поспешил в Екатеринослав.
Через несколько дней показался большой город на Днепре. Встретили друзья. Сердич привез отчет о крушении Временного правительства, о событиях, которые потрясли весь мир, открыли новую страницу истории.
Георгиевич передал весть от Антонины: «Сообщаю о нашем сыне. Он родился в день свержения самодержавия. Назвала его Славой».
Сердич спешит к Антонине, к сыну в Александро-Грушевку (ныне г. Шахты), где жили родители Антонины. Дома ее не оказалось. Мать выгнала Антонину еще весной за то, что она «связалась» с каким-то иностранцем и, не обвенчавшись с ним, родила ребенка. Родители Антонины не впустили Сердича в дом. Сына не показали. Разыскать Антонину было не просто. Жители Александро-Грушевки либо не знали, либо не хотели сказать, где она. Сердич вернулся в Екатеринослав расстроенный. Но события снова захватили его.
Сложная обстановка возникла к этому времени в Екатсринославе. Политическая атмосфера была накалена до предела. В октябре — декабре 1917 года рабочие екатеринославских заводов принимали резолюции о поддержке Совета Народных Комиссаров во главе с Лениным. Рабочие города под руководством большевиков готовили восстание против Украинской центральной рады, защищавшей интересы помещиков и буржуазии.
По поручению Екатеринославского Совета Данило Сердич приступил к формированию красногвардейского отряда из рабочих сербов и хорватов — бывших военнопленных. В отряд записалось сразу много людей. Далеко не все из них разбирались в происходящих событиях. В отряде шли бурные споры. Некоторые поддавались антисоветской агитации.
Однажды Сердич заметил, что бойцы чем-то недовольны. На его вопросы отвечали уклончиво, чувствовалась настороженность. Сердич обратился к Георгиевичу:
— Что случилось?
Герргиевич объяснил:
— Среди солдат распространился слух, что ты, Данило, с большевиками. И вот, некоторые солдаты говорят, что сербам и хорватам незачем проливать свою кровь за чужие интересы. Пусть русские и украинцы сами разбираются в своих делах. А мы будем держать нейтралитет.
