В своих воспоминаниях Данило Сердич рассказывает, что его отряд прибыл в Царицын в конце февраля 1918 года. Эшелон подошел к станции ночью. В вагонах все спали. А перед рассветом прибывшие оказались в окружении. Бойцы стали выскакивать из вагонов. Они тащили с собой пулеметы и" готовились к бою. Сердич вначале подумал, что эшелон окружила какая-нибудь банда, их было немало в то время. Чуть было не открыли по «банде» огонь. В это время — начало рассветать — на платформе появилась небольшая группа людей, вооруженных револьверами. Увидя, что из вагонов вытащены пулеметы и люди находятся в боевой готовности, они спросили, где их начальство.

Вооружившись на всякий случай гранатой, Сердич вышел из вагона и объяснил:

—    Мы Красная гвардия и прибыли сюда из Екатеринослава в распоряжение штаба обороны. А вы кто?

—    Я Тулак,— ответил один из вооруженной группы,— командующий войсками царицынского участка фронта.

Не разобравшись как следует, Тулак приказал отряду Сердича сдать оружие.

На приказ Тулака сдать оружие Сердич ответил:

— Такой власти, которая обезоруживает Красную гвардию, не признаю. А если тронете хоть одного из нас — прикажу открыть огонь.

Услышав это, Тулак схватился за маузер. В то же время около вагонов защелкали затворы винтовок. В этот критический момент человек в штатской одежде поднял руку и крикнул:

— Стойте, нужно разобраться! Это был представитель Царицынского Совета. Он предложил пойти в штаб обороны и там выяснить, враги или друзья прибыли в Царицын.

Сердич пошел в штаб. Его сопровождал целый взвод — 25 вооруженных бойцов. В штабе обороны Сердич встретился с председателем Совета обороны Царицына С. К. Мининым. Он спросил, имеются ли в отряде офицеры, есть ли у отряда связь с Советом Балканской федерации в Москве.

На эти вопросы Сердич ответил отрицательно.

В ходе переговоров выяснилось, что революционные части прибыли в Царицын очень кстати.

Отряду разрешили выгрузиться. Бойцы отряда Данилы Сердича проявили необходимую бдительность, не уронили своего достоинства и не полезли безрассудно в ненужную драку.

На вопрос С. К. Минина, готов ли отряд завтра выступить на фронт, Сердич ответил: «Хоть сегодня!»

Во время легендарной обороны Царицына Данило Сердич встретился и сотрудничал с командирами и военачальниками, ставшими гордостью Советских Вооруженных Сил.

На первых порах Данило Сердич учился воевать против белогвардейцев у более опытных командиров молодой Красной Армии, и особенно у своего земляка — командира 2-й сводной дивизии Агатоновича. Осенью 1918 года Агатонович решением Военного Совета 10-й армии был назначен командующим центральным участком царицынского фронта.

С первых же шагов своей деятельности Агатонович завоевал симпатии защитников «Красного Вердена». Объезжая полки, он живо интересовался боевой подготовкой, расстановкой сил, обеспечением боеприпасами и продовольствием. В его указаниях, даже жестах всегда улавливалось желание помочь командирам. Под видом рассказов о различных эпизодах военной жизни он читал своим подчиненным целые лекции по тактике, огневой подготовке, полевым уставам. Слушая его рассказы, командиры думали про себя: «Учи, учи нас, рабочих и крестьянских сынов, военному делу. Тебе спасибо скажем. Недаром ты коммунист-офицер». Все, кто воевал под его командованием, отмечали, что Агатонович был человеком редкой души, беззаветной храбрости. И жаль, что этот опытный командир и замечательный большевик безвременно погиб в годы гражданской войны.

Короткие встречи с Агатоновичем навсегда запомнились молодому командиру Даниле Сердичу, которому тогда было 22 года. Он впитывал в себя боевой опыт старшего товарища, его умение воспитывать подчиненных, его манеру разговора с бойцами и командирами, всегда похожего на задушевные беседы с близкими друзьями. В то же время Агатонович умел быть строгим и требовательным, когда дело касалось выполнения боевых приказов, беспощадным ко всем нарушителям воинской дисциплины.

В ожесточенных боях за Царицын Сердич проявил себя смелым, решительным и вдумчивым командиром. Он пользовался большим влиянием среди своих земляков. Командование доверяло ему. Его отряду поручались очень ответственные участки обороны Царицына.

Данило Сердич мужал в боях, быстро накапливал опыт, становился признанным вожаком югославянских бойцов. Росло и его политическое сознание. Начиная с июльских дней 1917 года он все теснее связывал свою судьбу с самой революционной партией в мире — с партией Ленина. В Царицыне он решил и организационно закрепить свою связь с партией большевиков. Вскоре он подал заявление о приеме в партию.

В марте 1918 года Данилу Сердича приняли в Российскую Коммунистическую партию большевиков. Сердич почувствовал прилив новых сил. Теперь, когда он вошел в ряды большевиков, неизмеримо поднялась его ответственность за дело революции. Он стал в авангарде ее защитников.

Весна и лето 1918 года были очень трудными для молодой Советской Республики. Немецкие империалисты оккупировали Украину и поставили во главе со царского генерала гетмана Скоропадского. На Дону немецкие милитаристы помогли атаману Краснову сколотить боевые части против Советской страны. Вскоре Краснов двинул на Царицын многотысячное войско. Цели его были те же, что и ранней весной,— отрезать от хлебородного Юга центральные районы страны, находившиеся в тяжелом продовольственном положении. Враги пытались задушить революцию войной и голодом.

Царицын в 1918—1919 годах был крепостью революции на Волге. Встать стеной у Царицына, разгромить здесь вражеские силы — этого требовали интересы революции. Вот почему В. И. Ленин с такой настойчивостью требовал удержания Царицына. Помимо того, что через Царицын Москва, Питер, Иваново-Вознесенск и другие промышленные центры получали хлеб и другое продовольствие,— через него же осуществлялась связь с Кавказом. Части Красной Армии, стоявшие здесь в 1918— 1919 годах насмерть, не дали возможности соединиться южной контрреволюции с войсками белогвардейцев и белочехов на Востоке. В тяжелых боях родился и окреп Южный фронт, сыгравший большую роль в дальнейшем ходе гражданской войны.