Но вскоре начались непонятные события. Люди, представляющие собой цвет и гордость Вооруженных Сил Советского Союза, прославленные, высокоодаренные военачальники, беспредельно преданные Советской власти и партии, были отняты у Красной Армии, вырваны из советского общества и безрассудно погублены во время произвола времен культа личности Сталина. Не стало И. П. Уборевича, не стало И. Э. Якира, видевших в Сердиче достойного и талантливого своего соратника.

Неразборчивая и ненасытная рука репрессий дотянулась и до Данилы Сердича. В один злосчастный летний день 1937 года в Белорусский Наркомвну-дел пришла телеграмма: «Комкора Сердича арестовать».

Антонина Савельевна узнала об аресте мужа от шофера, вернувшегося домой без Данилы Федоровича.

Она обратилась к наркому внутренних дел Белоруссии Берману. Ведь на его имя пришло распоряжение об аресте Сердича.

— Кто распорядился?.. Чьей преступной волей Сердич арестован?

Не верит, не хочет и не может верить этому Антонина Савельевна. В ее памяти возникает вновь и вновь картина того торжественного, праздничного приема в Кремле, на который не далее как в прошлом году она была приглашена вместе с мужем. В разгар торжества Семен Михайлович Буденный подошел к Сердичу и сказал, что Сталин хочет видеть его.

Сталин стоял окруженный гостями.

— Ну-ка, представь мне, Семен Михайлович, твоего знаменитого граничара!

Подошел Сердич — высокий, статный, представился по-военному. Сталин, ростом гораздо ниже, оглядел богатырскую фигуру комкора и заметил:

— Вот какой ты, балканский орел. О твоем таланте мне говорили много. Скажи: если война — на какой земле будешь воевать?

Сердич? не задумываясь, как будто ждал этого вопроса, ответил:

— На земле врага. Ноги его не должно быть на советской территории.

Сталин, видимо, остался доволен ответом. Еще раз с головы до ног оглядел Сердича, ухмыльнулся, затем раздумчиво предложил ему взять бокал.

— Давай выпьем на брудершафт, «на ты»... И выпил Сердич со Сталиным «на ты»...

Как сиял Сердич после этой встречи в Кремле!

Не может быть Сердич врагом народа! Это подлая ложь! Антонина Савельевна не могла поверить тому, что пришла телеграмма из НКВД Москвы. Как могут отнять у нее мужа, как они могли объявить Данилу Сердича врагом народа, когда он верно служил Коммунистической партии и Советской власти свыше двадцати лет? Понять это было невозможно. Но злодейское дело совершилось...

На другой день была арестована и Антонина Савельевна.

А сын Слава? Еще два года не прошло с того времени, как в квартиру Сердича позвонили из Смоленска — из штаба командующего округом. Сердича дома не было. К телефону подошла Антонина Савельевна и услышала:

— Сообщите Сердичу, чтобы срочно выехал в Москву, на учебу в академии.

Дома переполох. Опять в академию? Разыскали Данилу Федоровича. Пришел, смеется. Спрашивает: «Где Слава?» Ведь в Москву должен ехать Слава, вызванный на подготовительные курсы в Танковую академию.

Призадумался отец о своих планах сделать сына наследником богатого командирского опыта... Но не привелось вплотную самому заниматься его воспитанием. Перед отъездом вгляделся Данило Федорович в Вячеслава. Рослый и статный малый. Говорят, в отца.

Вспомнился визит Климента Ефремовича Ворошилова. Пришел он однажды в гости к Сердичам. Слава тогда заканчивал 10-й класс. У Климента Ефремовича сын был такого же возраста. И ему захотелось поговорить с ровесником сына, послушать, о чем мечтает молодежь.

—    Кем хочешь быть? Не командиром ли, как отец?

—    Конечно, командиром. Но только не конником, а танкистом!

Ворошилова — старого кавалериста — чуть задело это, но уверенный ответ юноши ему понравился.

— Молодец. Значит, будешь учиться в Танковой академии,— сказал Ворошилов.

Сказано — сделано.

Отец с сыном простились. И думать тогда не могли, что прощаются навсегда.

После ареста Сердича-отца Сердича-сына исключили из академии.

Когда в 1941 году враг напал на Советскую Родину, молодой Вячеслав Сердич вступил добровольцем в армию. Он сражался на Ленинградском фронте за Родину и в 1944 году пал смертью храбрых.