Представляем маршруты по Приэльбрусью, восхождение на Эльбрус, теоретическую информацию
ПРИЭЛЬБРУСЬЕ   ЖДЁТ   ВАС!      НЕ   УПУСКАЙТЕ   СВОЙ   ШАНС!
  • ОРОГРАФИЧЕСКАЯ СХЕМА БОЛЬШОГО КАВКАЗА Стр. 1
  • Гигиена массового спорта. Глава II. Рациональный суточный режим
  • Этажи леса
  • МИНЕРАЛЬНЫЕ ВОДЫ КУРОРТА НАЛЬЧИК
  • Карта маршрута "Путешествие вокруг Эльбруса". Масштаб 1:100 000
  • Ложь и вероломство — традиционное оружие дипломатии германского империализма
  • Неплохая карта Эльбруса и части Приэльбрусья. Масштаб 1:100 000
  • Горная болезнь. История изучения
  • Краски из растений
  • ПОДВИЖНЫЕ ИГРЫ. ЛЕТНИЕ ИГРЫ. Стр 26
  • «    Март 2024    »
    ПнВтСрЧтПтСбВс
     123
    45678910
    11121314151617
    18192021222324
    25262728293031

    Конец дипломатии «оси» Берлин-Рим Патриотическое / Правда и ложь в истории дипломатии

    Победа советских вооруженных сил в зимнюю кампанию 1943 года вызвала смятение среди сателлитов гитлеровской Германии. Начавшийся кризис фашистского блока сказался прежде всего на взаимоотношениях между Германией и Италией. Битва на Волге, отмечает в своих мемуарах бывший итальянский посол в Берлине Альфьери, «сыграла решающую роль в дальнейшем развитии итало-германских отношений».

    Разбойничий германо-итальянский блок, в основе которого лежало только стремление к грабежу, в обстановке приближающегося поражения быстро обнаружил слабость. Стремясь спасти свою шкуру, фашистские хищники, забыв взаимные клятвы верности, лихорадочно искали путей спасения и были готовы предать друг друга, лишь бы отдалить минуту возмездия. Во всей своей отвратительной наготе предстает в последние дни существования «оси» Берлин—Рим фашистская дипломатия.

    Перелом в ходе войны, наступивший в результате исторической победы советских вооруженных сил на Волге, вскоре привел Италию на грань катастрофы. После потерь, понесенных на Восточном фронте, итальянская армия уже не смогла оправиться.

    «Когда советское наступление опрокинуло немецкие, румынские и итальянские позиции, — отмечает в своих мемуарах маршал Бадольо, — три четверти нашей армии было потеряно».

    Положение итальянских войск на советско-германском фронте было незавидным — гитлеровское командование всячески третировало итальянские части, посылало их на самые тяжелые участки, плохо обеспечивало их боеприпасами и продовольствием. После поражения в зимней кампании 1942—1943 года, отмечает далее Бадольо, «немцы захватили наши транспортные средства, для того чтобы облегчить собственное отступление, оставив итальянские войска в безнадежном положении. Сведения об этом жестоком поведении распространились по всей Италии и произвели глубокое впечатление». В обстановке поражения особенно отчетливо проявилась неприязнь, которую итальянский народ испытывал к своим немецким союзникам, вовлекшим Италию в войну.

    Дискриминация немецкого командования в отношении итальянских частей зашла так далеко и недовольство среди итальянских солдат приняло такие размеры, что Муссолини решил обратиться к Кейтелю с просьбой о вмешательстве. «Передайте ему, — поручал он итальянскому военному атташе в Берлине, — что если слово «товарищество» имеет какой-нибудь смысл, то мы можем рассчитывать на минимум его проявления».

    Непопулярность войны против Советского Союза, катастрофа на Волге и поражение в Северной Африке, угроза высадки англо-американских (союзных) войск на территории собственно Италии и резкое ухудшение материальных условий вызывали в итальянском народе растущее возмущение политикой правящих кругов. Все шире развертывалась борьба итальянских патриотов против фашизма. Народные массы жаждали мира. В поездах, трамваях, на улицах — повсюду люди открыто требовали мира и проклинали Муссолини. «Недовольство фашизмом было повсеместным, — признает Бадольо, — и повсюду можно было слышать: „Неважно, что мы проиграем войну, поскольку это будет означать конец фашизма”».

    Единственно возможный выход из создавшегося для Италии тупика Муссолини и его окружение видели в сосредоточении в Средиземноморье всех сил фашистской коалиции. Этого, однако, достигнуть при наличии Восточного фронта, приковывавшего к себе львиную долю фашистских вооруженных сил, было, разумеется, нельзя. Отсюда вытекало и стремление итальянской дипломатии заключить сначала сепаратный мир с СССР, перебросить все фашистские войска на средиземноморский театр военных операций и при выгодном соотношении сил сговориться с западными державами о новом переделе мира.

    Сознание надвигающейся катастрофы побудило Муссолини что-либо предпринять. В ответ на письмо Гитлера от 16 февраля 1943 г., в котором последний заявлял, что он намерен, выполняя «миссию», ниспосланную ему судьбой, продолжать борьбу на Восточном фронте «вместе с союзниками или без них», Муссолини в письме от 9 марта того же года высказал мысль, что фюрер идет на слишком большой риск. Вместо возобновления борьбы против России, «практически необъятной», в условиях нарастающей угрозы со стороны союзников на западе Муссолини выдвинул идею «нейтрализации России» тем или иным путем.

    26 марта Муссолини направил Гитлеру новое письмо, снова и еще более откровенно подняв в нем вопрос о Восточном фронте. «...Я заявляю Вам, — писал он, — что русский эпизод мог бы быть теперь закончен. Если возможно — а я думаю, что это так, — мы должны закончить его заключением мира или, если из этого ничего не получится, созданием оборонительной системы — внушительного восточного вала, который Россия никогда не смогла бы преодолеть. ...Учитывая размеры, которые остаются ее величайшим преимуществом, мы не сможем стереть Россию с лица земли. Ее территории настолько обширны, что их никогда нельзя завоевать и удержать».

    После такой солидной «подготовки» предстоявшая встреча Гитлера и Муссолини внушала сторонникам пересмотра стратегии фашистского блока большие надежды.

    Встреча двух диктаторов состоялась в Зальцбурге 7—10 апреля 1943 г. Накануне свидания с фюрером Муссолини заверил своих приближенных, что он полон решимости добиться желательного решения. Но, как это было всегда, и особенно в последние годы «оси», итальянский дуче, как только оказывался в присутствии Гитлера, терялся и не имел мужества проявить инициативу и поставить какой-либо серьезный вопрос.

    Правда, в своих мемуарах, излагая содержание состоявшихся в Зальцбурге переговоров, Муссолини пишет: «Я советовал Гитлеру достичь соглашения с Россией, а позднее пойти на это любой ценой, возвратив все, что он захватил, включая Украину... Я ему говорил, что начиная с июня 1942 года мы потеряли инициативу, а нация, которая потеряла инициативу, проиграла войну. ...Мы не сможем вновь вернуться в Африку, итальянские острова будут захвачены. Существует лишь одна последняя надежда — заключить мир с Россией и переключить весь наш потенциал на Средиземное море. Вы не сможете помочь нам не потому, что вы этого не захотите, а потому, что вы этого не можете сделать до тех пор, пока вы не заключите мир с Россией».

    Одновременно Муссолини высказывал готовность проявить необходимую инициативу для проведения решающих переговоров о мире с англо-американцами. Проектировавшийся сговор между фашистами и западными державами носил антисоветский, империалистический характер. О наличии у Муссолини таких планов рассказывает бывший премьер-министр Венгрии Каллаи, посетивший Рим в апреле 1943 года. В ходе переговоров с Муссолини Каллаи установил, что дуче стремился заключить мир с Англией и Америкой на компромиссной основе. Об этом же свидетельствовали и результаты переговоров министра иностранных дел Румынии Антонеску с Муссолини летом 1943 года. Румынский министр подробно излагал свои взгляды о необходимости как для Италии, так и для Румынии установить контакт с союзниками, для того чтобы «защитить Европу от большевизма». Муссолини разделял взгляды Антонеску, однако считал, что практическое осуществление предлагаемых планов должно было быть при более благоприятной военной обстановке, которая, по мнению Муссолини, создастся к осени 1943 года.

    Идея Муссолини о концентрации вооруженных сил фашистского блока в Средиземноморье не нашла поддержки у Гитлера — последний хорошо понимал, что судьба мировой войны решается на советско-германском фронте, и настаивал на концентрации всех военных действий именно там. Он говорил о необходимости сплотить все «европейские силы» для борьбы против СССР, проявляя при этом некоторую склонность к примирению с западными державами. По утверждению отдельных источников, говоря о «европейской солидарности против России», Гитлер надеялся на этой основе найти общий язык с Англией.


    Предыдущая страница           Следующая страница
     
    Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.

    Другие новости по теме:

  • Ложь и вероломство — традиционное оружие дипломатии германского империализма
  • Метод обмана в арсенале английской дипломатии
  • Против фальсификации военной истории чехословацкого кризиса 1938 года
  • Индийская дипломатия и политика неприсоединения
  • В открытом бою
  • СССР и антифашистская коалиция
  • За единый дипломатический фронт
  • Научиться дипломатии
  • Новая дипломатия — новые люди
  • Введение


  • Сайт посвящен Приэльбрусью
    Copyright © 2005-2019