В марте—апреле 1939 года начались переговоры между СССР, Англией и Францией. В марте во время этих переговоров Советское правительство предложило созвать конференцию представителей Англии, Франции, СССР, Турции, Польши и Румынии как наиболее заинтересованных в предотвращении агрессии государств. Это было конструктивное предложение, которое могло содействовать значительному усилению безопасности европейских стран. Английское правительство, которое непрерывно заявляло, что оно выступает за совместные действия с СССР, отклонило это предложение. Но оно не сделало этого прямо и честно. Опасаясь реакции общественного мнения, оно побоялось открыто высказать свое несогласие с советскими предложениями и прибегло к искусственным доводам. Оно заявило, что советское предложение «преждевременно», хотя война уже стояла на пороге ряда европейских государств и промедление могло оказаться роковым. Понимая неубедительность довода о «преждевременности» совещания, английский министр иностранных дел Галифакс в беседе с советским послом заявил, что правительство Великобритании будто бы не может найти «достойного человека» для посылки на такую конференцию. Было ясно, что и это заявление лишь предлог для того, чтобы отклонить советское предложение.
В апреле 1939 года советское правительство направило Англии и Франции предложение, которое сводилось к тому, что три государства должны заключить между собой договор о взаимной помощи против агрессии в Европе сроком на 5—10 лет. Проект договора, предложенный Советским правительством, предусматривал, что три страны будут оказывать всяческую, в том числе военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств.
Предложенный СССР проект соглашения был выгоден всем трем договаривающимся державам. Он предусматривал обуздание гитлеровской агрессин вне зависимости от того, в каком направлении она будет предпринята. Советское правительство было решительно против проводимой Англией и Францией политики заигрывания с агрессором, политики лавирования, и именно потому оно настаивало на обязательстве трех государств не заключать сепаратный мир или перемирие с агрессором.
Как же ответила Англия на советские предложения?
Английские политические деятели в своих публичных заявлениях не раз высказывались за принятие вместе с другими европейскими государствами мер по пресечению агрессии.
Казалось бы, создавались благоприятные условия для принятия совместных решений. Но на самом деле слова и дела английских политиков не имели друг с другом ничего общего.
Поскольку Франция была склонна принять значительную часть советских предложений, английское правительство обратилось к ней с просьбой не давать никакого ответа на советские предложения без консультации с Англией. Оно посоветовало Франции воздержаться от заключения трехстороннего союза. Английская политика заключалась в том, чтобы, как выразился Галифакс, продолжать переговоры с СССР, «не отдаляя от себя Россию, но все время держа ее в игре». Он указал, что нужно не упускать «шанс получения помощи со стороны России во время войны» и в то же время «не подвергать мир опасности провокационных насильственных действий со стороны Германии», то есть ни в коем случае не портить отношений с Германией, чтобы не закрыть дорогу к сговору с ней.
Английское правительство не желало принимать советские предложения, но вместе с тем и не хотело открыто и категорически отклонить их. Как заявил постоянный заместитель министра иностранных дел Англии Кадоган, простое отклонение советских предложений «дало бы возможность Советскому правительству поставить правительства Англии и Франции в неудобное положение». Поэтому английское правительство в течение трех недель не давало ответа на советские предложения, а через три недели внесло предложение, согласно которому Советский Союз должен был принять одностороннюю декларацию о помощи Англии и Франции. Американский историк проф. Флеминг в своей книге «Холодная война» писал по поводу английского ответа: «Трудно представить себе, что можно было сделать более безрассудное предложение. России пришлось бы принять удар чудовищной машины, и она призывалась действовать против Германии по приказу из Лондона. Англия считала, что СССР должен оказать немедленную помощь ей и Франции в случае вовлечения их в военные действия во исполнение принятого им на себя в марте 1939 года обязательства оказать помощь Польше и Румынии, но не предлагала помощи СССР, если бы последний оказался вовлеченным в военные действия при исполнении взятого на себя обязательства».
22 марта 1939 г. министерство иностранных дел Великобритании представило своему правительству меморандум об англо-советских переговорах. В нем в большей степени, чем в каком-либо другом документе, раскрываются корыстные, узкоэгоистические цели английской дипломатии. В меморандуме подчеркивалась невыгодность для Англии заключения с СССР договора о взаимопомощи. Английская дипломатия считала необходимым заключение не союза с СССР и Францией для предупреждения или обуздания гитлеровской агрессии, а такого соглашения, которое втянуло бы в войну Советский Союз и переложило бы тяжесть борьбы с фашизмом на плечи советского народа. Характер предлагаемого Англией союза был таков, что он по-прежнему ставил СССР в неравноправное положение и открывал агрессору дорогу в сторону прибалтийских государств, а затем в сторону СССР, не гарантируя Советскому Союзу никакой помощи от Англии и Франции. Таким образом, речь шла не о противодействии агрессору, а о том, чтобы повернуть гитлеровскую агрессию в направлении, наиболее удобном для Англии, а именно в сторону СССР.
Такая политика правительства Англии вызвала серьезное недовольство среди английского общественного мнения, которое справедливо обвиняло правящие круги в том. что последние искусственно затягивают переговоры о заключении равноправного союза. Тогда английское правительство, чтобы успокоить общественность, замаскировать истинные цели английской дипломатии, решило предпринять маневр, который имел целью создать в Англии и за границей впечатление, что оно искренне стремится к достижению соглашения с СССР и не желает затягивать заключение договора.
Английское правительство решило направить в Москву У. Стрэнга — советника министерства иностранных дел Великобритании, заведующего департаментом Центральной Европы. При этом правительство хотело создать впечатление, что направление Стрэнга. в свое время занимавшего пост советника английского посольства в Москве и хорошо знакомого с положением в Советском Союзе, докажет заинтересованность Англии в успехе переговоров и покажет, что Англия стремится добиться заключения соглашения. В английской буржуазной прессе, разумеется не без ведома английского правительства, была поднята шумиха, имевшая целью показать, что направление Стрэнга является важным этапом в достижении прогресса в переговорах. Английская официальная пресса предпочла не акцентировать внимание на том, что в Москву был направлен второстепенный чиновник английского министерства иностранных дел, в то время как на переговоры с Гитлером в 1938 году трижды вылетал сам премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен. В настоящее время в свете опубликованных материалов не остается никаких сомнений в том, что Стрэнг был направлен в Москву не для того, чтобы добиться прогресса в переговорах, а, как свидетельствуют английские документы, лишь для того, чтобы вооружить английского посла в Москве необходимыми аргументами для дискуссии с Советским правительством.
Когда Стрэнг прибыл в Москву, в английское посольство был приглашен французский посол Наджар, которого ознакомили с инструкциями, привезенными Стрэнгом. Прочтя эти инструкции, Наджар задал всего один вопрос: действительно ли английское правительство хочет вести переговоры ради переговоров?
