Перевал (5 200 м) назвали именем «Пролетарской печати». Основания для этого у группы бесспорные: Рыжов — корреспондент «Комсомольской правды», а кроме того редакция журнала «Знание — сила» оказала значительную поддержку группе и помогла организовать это путешествие.

Подняться на перевал — это только полдела. Нужно еще спуститься с него. Путь на юг не кажется очень простым. Что там внизу — не видно: все заволакивают густые, низкие облака. Отсутствие двух пар кошек делает задачу еще более трудной, а недостаточный альпинистский опыт части участников — опасной. Спуск происходит во все более сгущающихся сумерках.

Гусев и Косенко спустились вниз по склону. К ним летят, перепрыгивая через трещины, рюкзаки:) Михайлов и Рыжов спускаются без кошек, цепляясь за каждый выступ на склоне. Гусеву приходится снова подняться, чтобы помочь им. Становится так темно, что итти дальше нельзя. Вымотанные люди кое-как разбивают палатку на склоне. Где они остановились, они и сами не знают. По счастливой случайности, все обходится благополучно.

Чтобы обеспечить успех, нужно проделать большую работу. Участники восхождения должны сохранить «физическую форму». Все силы после окончания тренировки нужно сберечь для трудного восхождения. Участников штурма нужно избавить от тяжелой работы по перетаскиванию грузов к основному лагерю у. подножия пика. Этот лагерь нужно устроить основательно. Там придется пережидать непогоду, отдыхать после трудной дневной работы. Научным работникам вечером надо приводить в порядок записи наблюдений. Нужно обеспечить условия для того, чтобы все это можно было делать. Нужно питание и снаряжение, палатки и высокогорные кухни, дрова и керосин для примусов, фураж для лошадей и многое другое. Но все это представляет весьма значительный груз.

Все необходимое нужно доставить к верховьям ледника на лошадях, а дальше туда, куда лошади не пройдут, грузы понесут носильщики. Для этого в состав экспедиции войдет большое число выносливых носильщиков. Но продукты и снаряжение потребуются не только на леднике. Их придется занести и на склоны пика. По пути штурма нужно устроить промежуточные бивуаки.

Когда дорогу преграждает озеро или особенно сильно разорванная часть ледника, нужно найти обход. И путь петляет между трещинами и холмами, то пролегая посредине ледника, то пересекая его из края в край.

Вот снежный мостик. Ажурной аркой висит он над зеленоватой, холодной глубиной трещины. Выдержит ли? Приходится рисковать. Первая же лошадь с отчаянным ржанием летит вниз. Четыре человека едва удерживают ее на веревках. Груз спасен, но лошадь, оказывается, сломала ноги, и ее приходится пристрелить.

Когда путь выбран, его нужно, по возможности, сравнять. Местами приходится рубить тропу или даже ступени на ледяных склонах. Каменными плитами можно кое-где «замостить» тропу. После дня такой работы даже пышущий силой и здоровьем альпинист Балалаев еле двигается от усталости. Но зато караван продвигается все выше по леднику. Кончился сплошной каменный покров. По льду и снегу идти гораздо легче. Наконец, Шиманский облегченно вздохнул. Его группа довела караван почти до самого подножья пика. И всего три лошади погибли.

Вместе с альпинистами непогоду пережидала киногруппа. Операторы должны были сопровождать альпинистов до первого бивуака. Они собирались заснять хотя бы первую часть восхождения.

Ветер стих. Небо очистилось от туч. Глубина свежевыпавшего снега достигает 30 см. Больше задерживаться нельзя. Носильщики колеблются и отказываются итти вверх. Но действует решительный тон и обещание не вести их на большую высоту, чем уже достигнутая ими. Выйти в ночь на 6 сентября не удалось. Уговоры носильщиков и сборы задержали группу.

Утро. Очень холодно. Снег, скрепленный ночным морозом, пока еще выдерживает тяжесть людей. Первый участок подъема — выход на ледник: спускающийся с плеча вершины ледяной поток в нижней части неприступен. Нужно обойти ледопад. Длинный путь обхода проходит по большому фирновому полю. Наибольшей опасностью в этот день были лавины.

Солнце поднялось уже довольно высоко. Снег размяк, и ноги то и дело проваливались. Шли посередине ледника: у краев было больше трещин. Но вот начался самый опасный участок. Лавинные конусы справа и слева. Сейчас затишье. Сколько оно продолжится, неизвестно. Нужно итти быстрей, но уже начинается одышка.

Неожиданно недалеко впереди возникает огонек фонаря. Он быстро движется навстречу. Встречает Борис Тюрин. Вот и первый лагерь!

Это громкое название — лагерь. Высокогорная палатка, полузасыпанная снегом. Рядом кучка продуктов и снаряжения, прикрытая брезентом.

Первая ночь проходит спокойно. Ночлег можно даже назвать удобным. Утром Погребецкому не терпится взглянуть, что же впереди. Товарищи еще спят, но он выбирается из палатки. Еще очень рано и очень холодно. Первый взгляд в сторону вершины: «Огромная пирамидальная масса по ту сторону фирнового поля — это Хан-тенгри. Отсюда он принял совсем иные очертания и непохож на тот пик, каким мы привыкли его видеть. Вместо монолитной остроконечной вершины с ровно высеченными гранями перед нами темные, сильно расчлененные громады с выдающимися ребрами, опушенными снегом. Отсюда невозможно определить, где именно сама вершина, так как выступающие скалы искажают перспективу, и не знаешь, передняя или задняя из них — высшая точка Хан-тенгри. Если бы его осветила утренняя заря, вершина первою приняла бы лучи, но сейчас, хотя на противоположном гребне лед и снег приняли уже розовый цвет, — на западном склоне Хан-тенгри солнце будет не скоро.